Романовы. Семейные тайны русских императоров. Вольдемар Балязин
любовнику – королю. А Людовик подарил эти ненужные ему мебельные гарнитуры вице-канцлеру Воронцову, который, по сообщению французского посла в Петербурге маркиза де Лопиталя, только что отстроил себе новый дом и еще не купил мебель. Подарок пришелся весьма кстати, и за него надо было отплатить признательностью, не без расчета на будущие благодеяния.
Что же касается братьев Шуваловых, то у них был свой резон: Петр Иванович, один из крупнейших предпринимателей России, не пропускавший ни одного случая нажиться за счет казны, в это время успешно добивался откупа на табачную монополию и рассчитывал, что именно Франция станет его потенциальным заграничным рынком сбыта.
Вступление России в состав австро-французской коалиции состоялось в канун нового, 1757 года, и послы Версаля и Вены были официально о том уведомлены канцлером, как ни горько было ему сообщать им об этом. А над канцлером стали сгущаться тучи царской немилости, и ему надлежало принимать собственные контрмеры.
Роман будущей императрицы с будущим королем
Канцлер мог опереться при этом на своих испытанных сторонников, в ряду которых на первом месте стояла Екатерина с близкими ей людьми, на старого друга фельдмаршала Степана Федоровича Апраксина и по-прежнему сохранявшего с канцлером дружественные отношения сэра Уильямса.
Кроме того, среди сторонников канцлера находился человек, который был близок и Бестужеву, и Екатерине, и английскому послу. Это был польский дипломат в России Станислав-Август Понятовский. Он появился в Петербурге менее двух лет назад, но за это время значение его в столице и при дворе очень выросло. Понятовский приехал в Петербург вместе с английским посланником сэром Генбюри Уильямсом, в свите которого и находился. Это произошло весной 1755 года, и Екатерина впервые увидела Понятовского в начале июня – на Троицын день. Было хорошо известно, что отец Станислава-Августа, князь Станислав Понятовский, краковский кастелян, был адъютантом шведского короля Карла XII, дрался рядом с ним под Полтавой, разделил со своим сюзереном изгнание, скитания и опасности и до кончины Карла XII оставался ярым врагом России. Затем он активно поддерживал то одного претендента на польский трон, то другого, не выдвигая собственной кандидатуры. Его сын – Станислав-Август, был тремя годами младше Екатерины. Он слыл истинным великосветским бонвиваном, любившим пожить в свое удовольствие, покутить и поволочиться. В 1753 году, когда Станиславу-Августу шел двадцать первый год, его отослали в Париж, где он жил в лучших традициях французской аристократической «золотой молодежи».
Вскоре от английского посланника Екатерина узнала, что мать Понятовского – урожденная Чарторыйская – является решительной сторонницей России, а ее родственники составляют основу русской партии в Польше. Уильямс сказал Екатерине, что родители Понятовского поручили Станислава-Августа именно ему, чтобы сэр Генбюри воспитал их сына в чувствах любви и преданности к России. Это не было