Романовы. Семейные тайны русских императоров. Вольдемар Балязин
знал о случившемся достаточно много, но все же не больше Екатерины и Понятовского. И потому прочтем воспоминания обо всем этом деле самого любовника Екатерины.
В то лето Понятовский жил в Петергофе, а Екатерина – неподалеку от него – в Ораниенбауме. 25 июня Понятовский сел в карету и поехал к Екатерине на свидание, предупредив ее заранее. Когда карета подъезжала к Ораниенбауму, Понятовский увидел в лесу пьяного Петра с неизменной Елизаветой Воронцовой и всей его свитой. Кучера спросили, кого он везет, и тот ответил, что везет портного.
Однако Елизавета Воронцова узнала Понятовского и при нем ничего не сказала, а когда он уехал, стала, насмехаясь, намекать Великому князю, кто был на самом деле в карете. Петр сначала не обращал на ее слова внимания, но через несколько часов послал трех кавалеристов к павильону, где жила Екатерина.
Они схватили Понятовского в нескольких шагах от павильона, откуда он только что вышел, и за шиворот потащили к Петру Федоровичу.
Петр прямо обвинил Понятовского, что он был у Екатерины, и, назвав вещи своими именами, сказал, что именно он там делал.
Понятовский категорически отказался, и Петр велел задержать его.
Через два часа к Понятовскому зашел «великий государственный инквизитор» Александр Шувалов, и Понятовский заметил ему, что для чести русского двора необходимо, чтобы вся эта история закончилась без всякого шума. И Шувалов, согласившись, отвез польского посланника в Петергоф, а сам рассказал обо всем Екатерине.
Понятовский писал потом только о том, что произошло с ним самим и было ему досконально известно. Однако он не знал, что произошло в Ораниенбауме после того, как его привезли в Петергоф. Невероятно скрытная Екатерина, по-видимому, ничего не рассказала Понятовскому об очень важной встрече ее с Петром Федоровичем. А вот Рюльер откуда-то узнал об этом, и потому мы опять предоставляем ему слово, ибо он – единственный, на кого мы можем сослаться.
«Узнав о случившемся, Екатерина пошла к разгневанному мужу и честно призналась ему в любовной связи с польским посланником, – пишет Рюльер. – Она сказала, что если кто-нибудь узнает о произошедшем казусе, то Петр Федорович прослывет рогоносцем по всей Европе. Екатерина сказала также, что ее связь с Понятовским возникла после того, как Петр Федорович приблизил к себе Воронцову, что и стало известно всему Петербургу. Далее она обещала не только переменить свое отношение к Воронцовой на значительно более любезное, но и давать ей из своих средств ежегодную пенсию, освободив от непосильных расходов Петра Федоровича».
Петр согласился и обещал молчать. «Случай, долженствовавший погубить Великую княгиню, доставил ей большую безопасность и способ держать на своем жалованье и самую любовницу своего мужа; она сделалась отважнее на новые замыслы и начала обнаруживать всю нелепость своего мужа столь же тщательно, сколь сперва старалась ее таить».
29 июня в Петергофе был бал в честь именин и Петра