Предновогодние хлопоты II. Игорь Иванович Бахтин
родители на машинах. Максим вернулся в отряд, упал на кровать и долго плакал в подушку. А потом пришли автобусы, детей рассадили в них и Максим, с жадностью смотревший в окно, увидел Найду. Она сидела у своей будки и смотрела на отъезжающие автобусы. На следующий год Найды в лагере не было, сторож не знал, куда она делась, сказал, что зимой здесь голодно и холодно и, наверное, собака ушла куда-нибудь поближе к людям.
– – —
Максим дёрнулся и открыл глаза. Ненадолго его заторможенный взгляд остановился на Лане, омертвело стоявшей у окна. Она так и стояла с тех пор, как он отключился, остолбенело глядя в него, словно за ним развёртывалось захватывающее воображение действо.
Куски видения жили в голове Максима, вводили его в тоскливое состояние, – такой «фильм» ещё никогда не приходил к нему. Внутри него жил сейчас тягостный осадок и ощущение чего-то безвозвратно потерянного, нужного и чистого.
Пробормотав: «И Найда давно умерла, и малыш Максюта умер с ней», он прихватив сигареты и пачку сока, прошёл в свою комнату. Лана не обернулась.
Максим спал в гостиной с дорогой и дефицитной мебелью, модной в восьмидесятые годы. Здесь стояла, громоздкая и изрядно побитая румынская мебельная стенка с баром, сервантом, книжным и платяным шкафом. На пустых стеклянных полках посудного шкафа лежал толстый слой пыли, на внутреннем зеркале кто-то вывел пальцем «Help me!» Гарнитур из двух кожаных кресел белой кожи с прожжёнными дырами от сигарет на подлокотниках и просевшего кожаного дивана говорил о неплохих финансовых возможностях хозяев квартиры во времена развитого социализма.
Диван с ночи оставался раскрытым: на нём лежали две смятые подушки и скомканное одеяло. Рядом с диваном стоял торшер на длинной ноге и табурет, на нём пепельница с окурками. «Надо Лану всё же вздрючить, чтобы постирала простыни и прибралась», – укладываясь на диван, пробормотал Максим.
Он закурил, и стал просматривать книги, прихваченные им с почтового ящика. Книги были разные, никакой схемы в их подборе не было. Быстро пролистав очередную книгу, Максим бросал её на пол. На пол полетели «Одиссея капитана Блата», «В окопах Сталинграда», «Справочник электротехника», «Бухгалтерский учёт», «Воспоминания о Ленине», «Камасутра для чайников». Осталась одна книга – «Приключения Робинзона Крузо».
Максим в детстве видел старый советский фильм, помнил только то, что Робинзон Крузо жил на необитаемом острове и выжил. Он просмотрел иллюстрации, удобно устроился и закурил. Вначале ему читалось тяжело, даже было желание отставить книгу, но уже страниц через пятнадцать он заворожено погрузился в чтение. Не глядя, доставая из пачки очередную сигарету, и также не глядя, туша её в пепельнице, иногда и мимо, об табурет, он проглатывал страницу за страницей.
Он не видел и не слышал, как в комнату вошла Лана и с ногами забралась в кресло, не видел и Эдика, который несколько раз, с болезненной миной на лице, бесшумно заглядывал в комнату.
Когда