Четвертый поцелуй на север. Дмитрий Сосин
Хормутанге это важно, только так мы можем понять, как нам жить дальше, нарисовать свою собственную карту жизни. Я знаю, вы живете иначе, как и наши штурманы вы прокладываете свой путь в грядущее исходя из ощущения момента с той разницей, что ваши ощущения, как правило не рождены внутри, а навязаны извне. Вы уверены, что вы штурманы своей жизни, и штурманам не нужны карты. Это не так. Карта нужна штурману, чтобы он смог понять, что изменилось. Что изменилось на карте и что изменилось в нем. Только так можно понять куда движется корабль и кто на самом деле управляет кораблем.
Глава 4
О рождении и усыновлении Ксавьера, происхождении названий Домов.
Амвра сидел мрачный и сосредоточенный, чувствуя свою неподъемную ответственность за дальнейшую судьбу Дома. Молчаливая Ари весь трудень занималась уборкой дома. За исключением мягких звуков, сопровождающих чистку ковров и мытье полов, в доме было тихо и, на первый взгляд, совершенно по-обычному. И все же если бы кто-нибудь посмотрел на спокойное лицо Ари более внимательно, то услышал бы внутри себя совсем другое. Почти физическое ощущение, что под обутыми в мягкие светло-желтые туфли ножками ломается тонкая ветка на вершине большого старого дерева и изящная женская фигурка падает с большой высоты на землю, нисколько не беспокоясь о последствиях. Кого здесь винить, человек всегда сам загоняет себя на хрупкую вершину дерева ожиданий и надежд. Знакомо ли вам дорогой читатель чувство полной беспомощности, когда вы сами прекрасно понимаете, что падение не остановить, но продолжаете судорожно хвататься руками за воздух? Если вы недостаточно опытны в жизни, глядя на Ари вам, скорее всего, захотелось бы тут же что-нибудь сделать, остановить падение или даже предотвратить его, став надежным упором или ступенькой, на которую она сможет опереться. Это ведь так просто посмотреть в глаза отчаявшемуся человеку, вселяя надежду и делясь своей собственной устойчивостью. Так просто и так бесполезно подставлять плечо пустоте. Если вы достаточно искренни в своих заблуждениях, то глядя в глаза Ари увидите лишь то же, что видит она – бесконечную неохватную пустоту в которой нет места не только свету и тьме, но даже аформе, место, где не за что зацепиться, потому что все однажды обитавшее в этом взгляде было скрупулезно разобрано до изначального состояния небытия. Слова лекаря, казалось, извлекли из Ари всю волю и все эмоции. То, что должно гореть в каждом человеке, почти погасло в ней. Зачем жить, если не можешь привести в мир ребенка, можешь быть женщиной только по форме, но не по сути? Уже три больших цикла прошло с тех пор, как Амвра и Ари стали супругами и во всем поддерживали друг друга, но в этот трудень каждый из них, подобно усердной гусенице закрылся в своем собственном коконе страдания, думая, что пытается оградить от страдания другого и еще не понимая, что аварийный таран из боли и страдания всего лишь пытается пробить неподатливые и закостенелые слои скрупулезно воспитанного эгоизма.
Бывает