Путешественники поневоле. Стивен Крейн
стенобитному орудию нужную силу. Описав красивую дугу, они, как римские легионеры, обрушились на главную дверь салуна.
Законы судьбы таинственны и непостижимы. Билл, с выражением благородного гнева на лице и с длинной дубинкой в руках, появился в дверях как раз в этот момент. Он стоял там величественно, как статуя бога победы. В ту секунду, когда его гордость достигла наивысшей точки, этот ужасный брус ударил его в живот, и его будто ветром сдуло. Мнения о том, куда именно ему попал таран, расходятся, но после этого случая он оказался в юго-западном Техасе, где стал пасти овец.
Матросы нанесли еще три удара по стеклянной витрине салуна, и когда они закончили, заведение выглядело так, будто его только что спасала от огня деревенская пожарная команда. Осматривая повреждения, нанесенные салуну, его владелец заметил, что Билл был очень ревностным защитником его собственности. Осматривая повреждения, нанесенные Биллу, врач кареты скорой помощи заметил, что его рана была больше похожа на пробоину в борту корабля.
III
Когда его мексиканский друг беззаботно удалился, Билл с задумчивым видом повернулся к сковороде и костру. После обеда он вытащил из старой, потрепанной кобуры револьвер и внимательно осмотрел его. Это был тот самый револьвер, из которого он убил управляющего и еще нескольких человек в других перестрелках, хотя они далеко не всегда заканчивались смертью противников. Билл очень любил его за верность, с которой он ему служил. Такой преданности нельзя было ожидать ни от собаки, ни от лошади, ни даже от человека. Револьвер не задавал вопросов о социальном положении или морали, а просто слепо повиновался воле хозяина, будь он святым или убийцей. Это был коготь орла, зуб льва, яд змеи; и когда Билл доставал пистолет из кобуры, этот верный слуга наносил точный удар туда, куда он прикажет, хоть в пятак с тридцати шагов. Поэтому револьвер был его самым дорогим достоянием, и в юго-западном Техасе он не променял бы его ни на горсть рубинов, ни даже на то, чтобы хорошенько проучить кондуктора № 419.
Вторую половину дня он провел, выполняя обычную работу и отдыхая в той же глубокой задумчивости. Над тенистым морем мескитовых зарослей уже клубился дым от костра, на котором он готовил ужин, когда чутье опытного жителя прерии подсказало ему, что эту тишину и запустение снова нарушило появление незнакомца. Он увидел неподвижного всадника, черный силуэт которого выделялся на фоне бледного неба. На незнакомце были серапе, сомбреро и даже гигантские мексиканские шпоры. Когда черная фигура начала приближаться, рука Билла потянулась к револьверу.
Но вскоре он смог разглядеть явно американские черты лица и слишком красную для мексиканца кожу и отнял руку от кобуры
– Здорово! – крикнул всадник.
– Здорово! – ответил Билл.
Незнакомец снова двинулся вперед.
– Добрый вечер, – сказал он, натянув, наконец, поводья.
– И вам добрый, – ответил Билл не слишком дружелюбно.
С