В каждом доме война. Владимир Аполлонович Владыкин
ещё в одном дворе, но и там им не повезло, наткнувшись на категоричный отказ. Стало определённо ясно, что жители казацкой станицы почему-то по отношению к ним были настроены крайне враждебно. И они ни с чем ушли, облизывая пересохшие от жажды губы, живо обсуждая по дороге в военный лагерь произошедшее недоразумение.
– Девчата, да тут живут одни кулаки! Но как они уцелели? – протянула недоумённо Маша Дмитрукова. – Сейчас скажем нашему инструктору, он их быстро приструнит!
– Казачки все жадные и нелюдимые! – заметила Глаша Пирогова.
– И даже не боятся советской власти! – удивлённо протянула Нина Зябликова. – А может, у них её нет? Я слыхала, что эту станицу поджигал Семён Будённый в гражданскую войну…
– А чего же он всю её не спалил? – спросила резко Маша, опаляя яростным взглядом Нину, которая своей красотой раздражала её с тех пор, как стала встречаться с Алёшей Жерновым. Казалось, она была готова обвинить её в том, будто только Нина и виновата, что станица уцелела после набегов Будённого.
– Интересно, и откуда ты это знаешь, Нинка? – спросила изумлённо и не без зависти Арина Овечкина, которая не далее, как вчера как-то ехидно бросила ей: «Ты думаешь, Дрон на тебе помешался? Как бы не так, ты ему всё равно не пара!» В тот раз преднамеренный укол сестры своего воздыхателя Нина, конечно, молча проглотила. Хотя надо было бы ответить не менее жёстко, мол, она не гоняется за её братцем, так как сама уверена, что она и он во всём разные. Но тот, зная это, всё равно нагло пристаёт к ней и не даёт прохода. И сейчас она ответила его сестре:
– Я это услышала на уроке истории, – но у Нины это получилось несколько удивлённо, даже с ноткой обиды, а всё оттого, что Арина почему-то испытывает к ней жгучую неприязнь, будто она отбила у неё любимого парня.
– Тю, так она ещё себя учёной изображает?! – воскликнула Маша, злорадно смеясь.
– Девки, чего вы пристаёте к Нине? – спросила Ксения. – Вот тоже нашли время для пустой ссоры.
Когда они подошли к инструкторам, Маша и Ольга наперебой затараторили, что им в станице не дали напиться воды. Их возбуждённые голоса привлекли внимание парней. Они встали с измятой травы. Дрон прищурил злостно глаза.
– Чего это наши девки к воякам примазываются, или выясняют, кто им больше из девушек нравится? – прибавил он жёстко. – Смотрим, или потопаем к ним?
– Тебе наши разве не надоели? Лучше давай на городских краль пялиться! – крикнул Жора.
– Да, там есть девахи пышные, – сдержанно поддержал дружка Пётр Кузнехин.
А в это время один плотного телосложения инструктор, которого окружили девчата, вышел из их круга и повёл молодёжь в сторону станицы. Девчата пошли гурьбой, смеясь и тараторя на ходу о том, как им грубо отвечали казачки.
Трава на лугу давно созрела и местами высохла и теперь с резким присвистом шелестела под их ногами. Жаркий ветерок обдувал лица девчат, шевелил их волосы, а разноцветные платья и юбки плотно облегали крепкие,