По ту сторону дороги. Екатерина Андреева
и не создавался, так же как исчезла и сама девушка, будто вовсе и не рождалась. Бетти толкнула меня локтем в бок:
– Уснула, что ли? – голос звучит весело и непринужденно. Конечно, ей ведь нечего скрывать! – Давай, заканчивай работу, скоро в зал приема идти.
Одно движение руки словно в тумане – и вот Ванесса никогда не появлялась в этом здании, никогда не говорила со мной. Странно, но сейчас я почти ничего не чувствую.
– Эй, Лиса, ты в порядке? Ты какая-то бледная, – Бетти обеспокоенно заглядывает мне в лицо, а я выдавливаю из себя слабую улыбку.
– Ничего от тебя не укроется. Сэм и я поссорились, неделю уже не разговариваем, вот и подкосилась немного, – правда, и не придерешься.
– Да ладно! А что случилось?
– Так, пустяки, – я махнула рукой. – Не сошлись во мнениях, – еще одна половина правды.
– Не расстраивайся, помиритесь. Я-то вас знаю. Вы же семья, все придет в норму.
– Конечно, – улыбаюсь я, а сама тем временем думаю про те слова о другой крови. Ну зачем ей вздумалось говорить такое?
– Эй, Кастерли! – вдруг раздается у входа, и мое лицо автоматически перекашивает от раздражения. Это нормальный рефлекс, когда к тебе обращается Синди Паркинсон. Бетти тоже недовольно поднимает на нее взгляд:
– Чего тебе? Твой отдел в другой стороне, потерялась? – она редко позволяет себе говорить в таком грубом тоне, обычно это моя прерогатива, но только не в случае с Паркинсон. Здесь любые средства хороши.
– Не с тобой говорю, коротышка! – это обзывательство для Синди словно заклинание, но мы настолько к нему уже привыкли, что даже не реагируем. Что поделать, если у девушки плоховато с фантазией. – Так, Кастерли, у меня нет никакого желания лишний раз заглядывать в вашу… вашу норку. – Конечно! Ее отдел ведь такой огромный! – Но тебя вызывают наверх, просили передать, – на ее лице отразилась ехидная ухмылка, которую та даже не потрудилась сдержать.
Но меня мало интересовало ее злорадство, мое тело похолодело, как у мертвеца. Они знают, они все знают! Меня как минимум упекут за решетку, а может, и вообще убьют! Но как же им удалось? Сэм не сдала бы, я знаю точно, несмотря на все ее недовольства. Может, ша все-таки впервые за всю жизнь поднялась на чердак? Немыслимо!
– Зачем? – тем временем каркающим голосом спрашиваю я и злюсь, что эта зараза замечает, как я испугалась.
– Тебе-то лучше должно быть знать, – она приблизилась и склонилась над моим столом, ее длиннющие золотистые волосы заслонили экран компьютера, ногти впились в стеклянную опору, отделяющую мое рабочее место от остального мира. Красные губы казались измазанными в крови, словно она выпила ее из раны того самого изгнанника. Вообще, Синди признанная красотка, как бы она мне не нравилась, я никогда не отрицала этого очевидного факта, но сейчас девушка показалась мне уродливой ведьмой. Видимо, у меня от страха расплавились мозги.
– Что же ты натворила, наша умница-разумница? – эти ее слова вдруг