По ту сторону дороги. Екатерина Андреева
запросы. Это нормально. К тому же у меня нет причин скрывать что-либо об этой девушке, я ее практически не помню.
– Сомневаюсь, – ее лицо немного помрачнело. Она пододвинула к себе какой-то аппарат и нажала кнопку. Из крошечного динамика полился голос Ванессы: «…нас судят по ошибкам, а не по тому, чего нам удалось достичь. Нам говорят, что мы все равны, но…но…Ненавижу вас всех …» Вот черт! Я и забыла, что все наши разговоры с клиентами записываются!
– Теперь я поняла, – мой голос звучал почти уверенно, – вы бы сразу мне это включили. Лицо девушки, может, и стерлось из памяти, но такие слова невозможно забыть.
– Почему ты не сообщила о происшествии?
– Я предупредила ее и вычла баллы. Мне показалось, что во всем виноваты сильные переживания, и девушка потом будет жалеть о своих словах. Не хотелось портить ей жизнь различными разборками.
– Ты проявила слабость, в данном случае этого делать не следовало.
– Мне очень жаль, если я совершила ошибку, мадам, но что-то случилось? Это девушка в порядке? – мне хотелось увидеть, как отреагирует Мередит, но та лишь успокоительно улыбнулась и не ответила.
– Было ли еще что-то странное в поведении Ванессы? Может, у нее были с собой странные вещи? Что-нибудь привлекло твое внимание?
– Э…нет, мэм, вроде ничего. Все было как обычно, не считая ее высказываний. Мне жаль, если я не могу помочь вам.
– Ничего, Алиса. Мне просто нужно было все уточнить. А сейчас протяни свою левую руку на стол, пожалуйста.
– Зачем? – я инстинктивно дернулась назад.
– Что за ребячество, Алиса? Если прошу, значит, нужно сделать. Ну, давай же, чего боишься?
Я осторожно вытянула руку, наблюдая, как Уотсон достает что-то из ящичка.
– Алиса, если ты не хочешь навлечь неприятности на себя и свою семью, тебе придется посидеть пять минут смирно. Будет почти не больно.
– Что вы собираетесь делать? – в ужасе воскликнула я, когда Мередит достала шприц и стала заполнять его странной болотно-зеленой жидкостью.
– Тебе придется забыть о девушке. Так нужно, лучше не задавай вопросов. Она просто исчезнет из твоей памяти и все. Будешь жить, как и жила раньше.
– Но почему?
– Без вопросов, Алиса! Сопротивление будет расценено как действия против Закона. Это очень дорогое и сложное в приготовлении лекарство. Нельзя пролить ни капли. Посиди спокойно.
Я не смела шевельнуться. Мне нельзя было навлечь на себя проблемы, тем более учитывая то, что прячет мой чердак, но и забывать о произошедшем тоже не хотелось. Она натянула на руки полупрозрачные перчатки, протерла место укола вонючей жидкостью, а я тем временем все продолжала повторять про себя «Ванесса Делинхолл, Ванесса Делинхолл», словно бы это могло помочь. По руке пронеслась легкая волна боли.
– Вот и умничка! – улыбнулась Мередит Уотсон.
Я вышла из лифта и направилась обратно к своему рабочему местечку. Немного клонило в сон, а в голове клубился туман. А нечего ночами караулить этого раненого! Совсем меня вымотал!
– Лис,