Книга Мануэллы. Деметрий Дембовский
и растворяется каменным отголоском шагов в пропастях. И это становится жизнью, об этом я буду помнить на вершинах – о своем одиночестве, а не о жизни любимого человека, в которой жаждал раствориться целиком. Ты слишком далеко. Я не знаю тебя сейчас. Может это и к лучшему, может быть, это послужит новому сладостному чувству знакомства с прежде неизвестным тебе человеком, а может окончательно разделит нас, заставит оказаться на разных вершинах и не позволит даже докричаться друг до друга.
К чему это теперь, когда все потеряло смысл? Когда больше нет сказки, нет чуда, и все разгадано, истерзанно и голышом брошено на пол? Когда вместо пьянящего танца – похмельная горечь, и раскалывающаяся голова? И зачем искать кто виноват, когда совершил эту ошибку, а когда следующую, зачем обвинять друг друга, когда больше нет главного, когда не вернешь его никакими силами, никаким желанием и прощением? К чему эти разговоры, которые держат нас вместе, словно тяжелые цепи, к чему эти бессмысленные перемывания костей давно погибшего ребенка… невинного, – вот этого уже не вернешь, а еще времени, времени, которое мы сами у себя отняли.
И какого времени! Мы были беззаботно счастливы! Это могло бы длиться вечно, – пожелай мы…
Мне казалось, что это уже вечность, что мы уже вместе. Нам же было так хорошо, а это главное…
Похоже – не главное, если есть еще время. Если бы не оно – ты не поддалась бы упреку.
Мне было больно.
Знаю.
Я и мужу-то изменяла потому, чтобы отомстить и иметь смелость уйти, но даже в этом я была бессильна – уйти я могла только с человеком, который вновь одарил бы меня надеждой, не меньше…
И этим человеком стал я…
Честно говоря, им мог стать почти любой, кто был бы нежен со мной…
Спасибо за правду.
Выбирать я начинала позже: благодарила человека и оставляла его ни с чем. В конце концов в проигрыше оставался он. Думаю, это был типичный вариант моего поведения.
Показать себе, что ты достойна любви? Быть сначала доступной, легкомысленной, веселой, а потом заявить, что это все не его, что ты свободна, как прежде, что у тебя нет ни перед кем обязательств, и что за сердце твое надо приложить усилий во сто крат больше.
Это была не игра.
Это была боль молодой женщины, которой изменила вечность в лице первого мужа. Понимаю.
Ничего ты не понимаешь! Я не хотела играть. Каждый раз, встречая мужчину я говорила себе, что может быть с ним я смогу обрести… Я безобидная. Я хотела счастья.
Но тогда подсознание, судьба, или кто там еще играли с тобой. Ты поступала вопреки очевидному, словно отдаляя свое счастье, испытывая его.
Что очевидное? Твое время? Я, в конце концов, заслужила право испытать любовь!
Да, заслужила – перед мужем, или передо мной сейчас, но не перед человеком, который был несказанно счастлив, и которого ты постоянно держала в сомнениях. Если бы ты хотела испытать нашу любовь ты могла хотя бы заявить о ней. Да, я видел все в твоих глазах, но пойми, что