Свет воспылает. Константин Романов
тебе не занимать. Со сколькими в аббатстве и в самом монастыре ты поссорилась за четыре года службы?
– Только с сестрой Бариа, но она ссорится со всеми подряд, помнишь, рассказывала.
– У тебя все признаки верного и сильного человека, надёжного спутника по жизни, и на службе. Такие нужны Вечному Свету, – Сирлия удивилась прыгнувшему на колени толстопузому рыжему коту, который жалобно потребовал ласки. – Надеюсь, наше путешествие поможет тебе окончательно определиться со своей стезёй. Учёная, летописец, чтец семинарии… ты можешь стать кем угодно.
– Ещё есть время выбрать, пока меня не переведут на хозяйство в библиотеку по возвращении. Интересную ты мне легенду выдумала, конечно. Настоятельница не хотела отпускать, но чуть не разревелась от твоих слов о моей семье и брате, которому после сражения требуется восстановление. Хотя она знает биографию каждой из своих подопечных. То, что у меня две младшие сестры, а братом природа не наградила, старушка Дарри тогда не вспомнила. Действительно, дар убеждения – один из ценнейших твоих навыков. И меня ты можешь заговорить, если захочешь.
– Тебя я заговорила один раз, когда ты в слезах прижалась к колену матери, – проговорила наставница. – А сёстры вцепились в тебя, не желая отдавать мне.
– Позабыла, в каком возрасте ты забрала меня?
– Девять лет.
– Ох, такое важное событие, и дата вылетела из головы, – хмыкнула юная монахиня. – Зато помню, какой улыбкой меня провожала матушка. Избавилась от лишнего рта, конечно. Ещё в малолетстве они с отцом ругали меня за излишнюю полноту…
– Ты так и не растолстела, – слегка улыбнулась Сирлинорэ. – Лёгкая полнота досталась тебе по наследству. Жаль, ты не помнишь деда.
– Ох, лучше бы вообще позабыть их всех…
Пушистый обитатель таверны не унимался: перевернулся на спину и жалобно заурчал, требуя почесать живот. От наглеца Сирлию спас его чёрно-белый собрат, который ловким прыжком сбил того с колен посетительницы и бросился исполнять просьбу о почёсе, обнажив коготки.
– Куда мы всё же держим путь? – спросила воспитанница. – К твоим знакомым?
– Я приплыла сюда ещё до твоего рождения. Те немногие люди, с кем мне довелось общаться здесь, уже умерли от старости. Нужно искать следы, и начать следует не только с таверн, но и с мудрецов. Возможно, нас проведут к знахарям. Жди здесь, у тавернщика убавилась очередь.
Сирлинорэ поднялась, подошла к двум хамоватого вида дичкам, требующим налить себе полные кружки пива. Тавернщик, высокий поджарый длиннонос, кивая лысому громиле за барной стойкой, вместо кружки начал натирать тесак. Забулдыги не унимались. Поджарый жестом подозвал Сирлию, но двоица не давала прохода. Легкокрылая обернулась: Майра наблюдала за ней. «Нет насилию», – закралось в голову.
– Пока не заплатите за предыдущее, больше не налью! – как и многие здесь, тавернщик говорил на всеобщем с жутким акцентом. – Валите отсюда! Иначе заклад не верну!
Вайнка краем глаза оценила обстановку