Картофельный король: сказки белорусского леса. Анастасия Фридман
что к нему приближается фигура в белом. Ему показалось, что это та самая лесная дева. В волосах перья, одежда небрежная. Чем ближе подходило видение, тем больше прояснялся взгляд добытчика, как и его мысли.
– Федя. Феденька. Ты что. Ты меня слышишь.
Видение говорило с ним знакомым, теплым голосом. Окутывало словами как шкурами. Старалось согреть и спасти.
– Федя ну что ты. Не пугай меня, что случилось.
Алена. Это была Алена. Морок начинал рассеиваться, Леший стал постепенно приходить в себя. Он будто выплывал из глубины. Постепенно звуки стали делаться более четкими, глаза обрели прежнюю ясность видения. Язык зашевелился в попытках что-то сказать. Мысли нервно носились стараясь собраться в одну понятную кучу.
– Алена.
Он буквально выдохнул ее имя и вместе с этим рухнул возле калитки на сырую и холодную землю. Впиваясь пальцами в чернозем Леший будто стал ощущать прилив сил. На него накатывало понимание и осознание того, что происходящее с ним сейчас – это больше чем он сам, его желания и его понимание. Он должен во что бы то ни стало сделать все зависящее, чтобы остановить происходящее сейчас в лесу.
Девушка села рядом с добытчиком и гладила его по плечам, стараясь вернуть в чувства.
– Федя, пойдем. Ты замерзнешь здесь совсем. Пойдем, в бане отогреешься. Там мама. Она тебе поможет. Ты опять что-то видел, да?
Но Леший не ответил. Он молча поднялся с земли, полный решимости выполнить свой долг и наставления лесной девы. Слабость все еще отступила не до конца, поэтому он позволил Алене увести себя в баню. Где его ждало что-то наверняка странное и непривычное.
Глава 29
В предбаннике было тепло, уютно и почти темно. Свет исходит только от одной свечи. Запах трав, казалось, можно было потрогать руками, такой он был густой и почти осязаемый. Алена принялась раздевать Лешего, чего он сразу даже и не понял. Опомнился только когда стоял перед ней в исподнем. Девушка протянула ему длинную белую рубаху и смущенно сказала:
– Вот, надень это. Только все сними с себя. Совсем все.
Алена отвернулась. Леший не слушающимися еще пальцами стянул с себя оставшееся белье, а вместо него облачился в льняную, серовато-белую рубаху, почти до пят.
– Ну вот. Я все.
– Так. Я с тобой не пойду пока. Ты один ступай. Как маме помощь понадобится, так и я войду, она позовет.
Федя кивнул. Алена открыла дверь в парную, откуда тотчас вырвался густой белый пар с еще более сильным запахом трав. Он сделал решительный шаг вглубь, понимая, что сегодня что-то точно изменится бесповоротно.
В глубине парной стоял табурет, а рядом с ним, в такой же белой рубахе, но с красивой ярко-красной вышивкой по подолу и воротнику стояла Аленина мама. На голове ее был венок из разных сухих трав, цветов и веток, а распущенные волосы достигали талии. Она была похожа сейчас, в этом травяном тумане и этой одежде на ту самую лесную деву.
– Присядь на табурет, Федор. Я буду говорить, что делать, а ты не мешкай