Гостинодворцы. Купеческая семейная сага. И. И. Мясницкий
же мне слушать: тебя иль отца?
– Меня…
– Скажи пожалуйста!
– Меня. Я люблю Липу… слышишь, Иван? Люблю, безумно люблю и никому ее не отдам.
Иван от такого неожиданного признания широко раскрыл глаза и с удивлением уставился на брата.
– Понимаем-с, – проговорил он наконец, и скверная улыбка искривила его пухлые румяные губы, – понимаем-с… роман-с, значит, завели… Ужасно это для меня чувствительно… То-то мне удивительно, что это наш Сереженька все к Алеевым да к Алеевым, а он там амуры завел… Хе-хе-хе…
– Можешь смеяться, Иван, сколько тебе угодно, но если ты только посмеешь жениться на Липе, я тебе враг на всю жизнь…
– Ах, как это для меня страшно… даже убийственно, ей-богу!
– Оставь свои площадные прибаутки в покое. Я тебе говорю серьезно, как брат брату… Нет, больше, как порядочный человек человеку, и ты должен, – слышишь? – должен понять, что дело идет о счастье, о целой жизни близкого тебе человека… ты не видал Липы, не знаешь ее совсем, а я люблю ее… Пойми, брат, люблю и душой, и сердцем… неужели же ты станешь на дороге к моему счастью? Неужели у тебя хватит дерзости исковеркать жизнь двух человек?
– Чудной ты, Сергей, ей-богу… Да разве я сам хочу жениться? Эка невидаль – жена! Отец говорит: женись, и кончено.
– Да разве мало невест помимо Липы? Скажи отцу, что она тебе не нравится.
– Так вот он меня и станет слушать… Да что ты отца-то первый день знаешь? Скажет: гожа! Ну и иди под венец… с ним, брат, разговор короткий…
– Хорошо, я переговорю сам с отцом; но только ты, Иван, дай мне слово, что будешь всеми силами противиться этому браку.
– Изволь. Мне все равно, только навряд ли что выйдет из этого: если отец решил, значит, так и будет!
– Ну, это мы еще увидим…
– Да что ж она, хороша очень, что ли? – продолжал ухмыляться Иван.
– Я знаю одно только: я люблю ее и больше ничего не знаю.
– Значит, писаная… И давно ты в ее втюрился-то?
– Не все ль тебе равно?
– Любопытно все-таки… Поди, целовался с ней?
Сергей ничего не ответил. Он облокотился на конторку и погрузился в горькое раздумье.
Полгода тому назад он совершенно случайно был послан отцом за какою-то справкой к старику Алееву, покупавшему у них товар на крупные суммы. Старика не было дома. Сергея встретил сын Александр, которого он давно знал по «городу», и пригласил к себе посидеть, пока приедет старик.
Сергей очутился в небольшой уютной комнатке молодого Алеева и был поражен обстановкой. В простенках между окнами стояли шкафы, наполненные книгами и журналами, по стене висели картины и эстампы, на столе лежала скрипка.
– Боже мой, – вырвалось у него невольно, – и это все ваше?
Молодой Алеев с удивлением посмотрел на Сергея и ответил:
– Разумеется, мое.
– И вам позволяет отец иметь книги и заниматься музыкой?
– С грехом пополам! – улыбнулся тот. – Наружно он недоволен и вечно сердится, что я занимаюсь совсем не купеческими делами, но в душе, я уверен, он очень доволен