Мы нарушаем правила зимы. Ксения Шелкова
даже рассмеялась – а ей нечасто приходилось смеяться в эти дни! Однако пока Илья скитался где-то неведомо где, ей было не до Полоцкого. Не хотелось даже думать, чтобы снова писать князю и назначать ему встречи. К тому же она помнила – со слов доктора Рихтера и Завадских – что Вацлав Брониславович всякий раз пропадал на лето из города, и пребывал в своих дальних поместьях, а то и вовсе уезжал из России.
– Сначала нам надо с тобой устроиться где-то, подальше от Лялиной, да от мужа моего бывшего, – сказала она Клаше. – Не под кустом же будем ночевать, покуда князь к себе вернётся! И Илья, он… Он, может быть, найдёт меня! Ведь невозможно, чтобы так…
Голос Анны дрогнул, сорвался; жалостливая Клаша сама едва не расплакалась. Она лучше подруги знала жестокий мир петербургских трущоб, представляла себе окружение Сенной, где и здоровому человеку легко попасть в беду. А уж Илья, который сам себя не помнит, без копейки денег, без ночлега… Но вслух этого Клавдия, разумеется, не сказала.
В итоге Анна приняла решение поселиться в той части города, где не было большого шанса встретить старых знакомых. Петербургская сторона, центр города, окрестности набережных Невы, Фонтанки и Мойки, и тем более Сенная не годились. Она выбрала Васильевский остров: ей понравилась близость воды.
На Васильевском Анна отыскала несколько мест, где можно было нанять комнату вдвоём с подругой и остановилась на небольшом, деревянном, на вид уютном доме с мезонином. Там, в мезонине, и отдавали внаём маленькую комнату – из разговора с хозяйкой выяснилось, что раньше там жил её старший сын с супругой, который ныне получил место уездного секретаря и отбыл на службу.
Дом пришёлся Анне по душе. Там проживала семья: подполковник в отставке с супругой и четверо их младших детей. Хозяин почти не показывался. Хозяйка, Арина Ивановна, была грустной, тихой, немногословной дамой. Судя по всему, семья нуждалась в средствах, и не только из-за детей, а и от того, что глава дома имел сильное пристрастие к выпивке.
При виде усталого от борьбы с жизненными невзгодами лица хозяйки Анна испытала к ней сочувствие и спросила, какова цена за комнату в мезонине. Оказалось, комната внаём с дровами, мебелью, завтраком, ужином и чаем будет стоить десять рублей; Анна подумала и согласилась. Эта Арина Ивановна, казалось, отчаянно желала скрыть бедственное положение семьи. В отличие от коварной Лялиной, манеры нынешней хозяйки располагали к себе – графиня Левашёва понадеялась, что от неё не стоит ждать никаких каверз.
Вещи и платья Клавдии пришлось оставить; Клаша рассчитывала, что их разберут её подруги по «Прекрасной Шарлотте». С собой они захватили лишь деньги, заработанные Клавдией и драгоценности, подаренные бароном: за них можно было выручить неплохую сумму. Анна заранее наняла извозчика, которого оставила на соседней улице. Они вышли с Клашей на улицу под предлогом прогулки – и более уже не вернулись под кров Аграфены Павловны Лялиной.
Они переехали в дом с мезонином на