Девочка, которая вкусно ела яблоко. Анна Смурова
темные времена, которые перечеркивают все. В тот день Джованни стоял вместе с отцом, с другом детства Фабрицио и тысячами других людей на площади Свободы и слушали, как с балкона провозглашали манифест о разделении людей на расы. Они слушали и не понимали, в чем выражалось ликование народа. В их головах крутились лишь вопросы «За что?» и «Почему?». Но не только они не разделяли всеобщего восторга. Таких как они было больше, чем могло показаться. Отец уже несколько лет был ярым противником режима. Но тот день стал для них последней каплей. Они поняли, что все надежды и мечты вот-вот рухнут, если сидеть вот так сложа руки. В тот день, Джованни и его друг Фабрицио примкнули вместе к подпольной группе сопротивления. Но это время разделило их жизнь на до и после. Началось гонение на евреев, и эта группа тайно оказывала им помощь. Даже несколько человек были спрятаны у них в доме. Так продолжалось два года. Пока однажды отцу не пришло известие, что на него и на его сына пришел анонимный донос, и скоро за ними придут.
– Сынок, послезавтра ночью из нашего порта отправится корабль в Стамбул. Так вот садись не него и плыви, а там по Черному морю доберешься до Одессы, Советского Союза. Там ты сможешь спастись и отомстить за нашу Родину, за нашу идею!
– Я? – удивленно спросил Джованни, -А как же вы? Нет, я вас не брошу.
– Не спорь с отцом! Если меня возьмут, так ничего – не страшно. А если и тебя заодно – мать этого не вынесет. Ведь после смерти Антонио она до сих пор не оправилась, о ней подумай и о сестре!
Младший брат Антонио умер чуть больше года назад от менингита, когда ему было всего лишь семь лет от роду. Бедная матушка, до сих пор не могла оправиться от горя, и лишь работа в школе, забота о старших детях и помощь нуждающимся людям помогали ей как-то держаться. Уже давно не звучал отцовский аккордеон в их доме, и не было слышно смеха, веселых песен. Все как будто говорили шепотом. И тосковал Джованни по прежним, безмятежным временам.
– Ничего, – говорил отец, – вот как одержим победу, так и будем играть, петь и веселиться, – и обняв свою дорогую жену, добавлял, шепча ей на ушко: – Катерина, голубка моя, мы еще с тобой не старые, Бог даст – родим еще сына или дочь, и снова будет царить смех и топот ножек в нашем доме! Вот только добьем мы эту заразу, которая делит людей на сверхчеловека и недочеловека и убивает невинных!
На это Катерина, лишь вздыхала и прятала свое еще молодое, но тронутое горем лицо на груди у мужа. А он лишь крепче ее обнимал и не мог понять, а верит ли он сам в то, что говорит ей?
Но не случилось, не успелось… На следующий день после разговора с отцом, Джованни шел один из порта после работы, как вдруг, подходя к дому, увидел, что мать с отцом и старшей сестрой выводят под конвоем из дома. Джованни спрятался за амбаром, он хотел выскочить, помочь, но понимал, что силы были не равны. Проходя мимо амбара, отец заметил его, но виду не подал. Он был невозмутим. Сестра Изабелла держала матушку под руки.
«Нет, это ошибка, они ничего не докажут и их