15.02.13. Они держали за руку город. Роман Грачёв
роз! Он взял ее под руку и повел к подъезду. Перед тем как открыть дверь, он ее целовал. Долго целовал, прижимая за задницу. Затем они скрылись внутри.
– Вот же сука, – пробормотала Юля, и слезы потекли из ее больших бездонных глаз.
Боль?! Да что ты знаешь о боли?!
Слова эти вспомнились не потому, что ей было больно (хотя и больно тоже). Она вспомнила именно лицо Аль Пачино в тот момент, когда он это проорал. Ох, сколько в нем было страсти, сколько отчаяния и ярости! Слепой ярости. На таких эмоциях можно электричество добывать.
Юля сняла одну перчатку, вытерла слезы насухо, чтобы не осталось льдинок. Постояла молча, подышала, посмотрела вокруг. Зимний двор был тёмен, тих и безмятежен. А рядом стоял чертов «крузак» изменщика…
Решение пришло спонтанно.
Юля порыскала взглядом вокруг. В снегу под ближайшим деревом валялось что-то темное, толстое и длинное. Дубина женского гнева.
– Приве-ет, – пропела девушка, – я даже не скуча-аю…
Юля не без труда выдрала дубину из-под корки льда. Взвесила на руке. «Гнев женский» тянул килограммов на пять-шесть. В самый раз.
Осознавала ли она, что творит? Ну, разве что в общих чертах.
Первый удар, в который она вложила всю свою поруганную девичью честь, был нанесен по лобовому стеклу. Так сказать, по самой наглой морде, как пощечина. Стекло хрустнуло паутиной трещин, но выдержало. Юля знала, что возлюбленный ставит сигнализацию на беззвучный режим, а если брелок в кармане куртки вдруг начинает визжать, он даже не приподнимет зад, чтобы поинтересоваться причиной. «Дурная сигналка, – говорил Женя, – орет даже от голубиного дерьма на капоте. Все забываю заехать в сервис».
Второй удар вогнул стекло внутрь. Пожалуй, с него хватит, подумала Юля и перешла к зеркалам. У нее было не больше пары минут, чтобы закончить начатое, пока Евгений Николаевич Суков-Блядский не отвлечется наконец от мацабола с новой пассией и не выглянет в окно.
Зеркало у водительской дверцы сдалось после двух богатырских взмахов. Хорошая дубина, надежная. Габаритные огни джипа возмущались молча. Ни в чем не повинный автомобиль вел себя как истинный джентльмен: получал по морде смиренно, потупив очи и не подавая голоса. Интересно, как бы повел себя сам Евгений, случись у них такая драка? Перехватил бы ее руки и оттолкнул на диван, назвав дурой? Вряд ли. Он не такой, он романтичный, обходительный, вдумчивый… хотя кто знает, как себя ведут такие типы, когда им пытаются выцарапать глаза?
Зеркало оторвалось и повисло на проводе. Юля переключилась на передний бампер. Радиаторная решетка не поддалась – дубина отскочила от нее, как от натянутого батута, с болезненной отдачей в руки. Тогда Юля замахнулась как следует и вонзила оружие черному монстру в левый глаз. Фара тоже оказалась крепкой, но настойчивость города берет. Еще удар – и трещина есть. Теперь точно под замену.
Юля поняла, что выдохлась. Опустила дубину концом в снег,