Варяжское море. Воин. Даниил Калинин
несмотря на следы побоев, не похоже, чтобы девчонок насиловали – во взглядах моих невольных спутниц сквозит отчаянный страх и столь же отчаянная надежда, но сломленными, затравленными, опустошенными они все-таки не выглядят. Ну и подолы их платьев-рубах не испачканы кровью, так что…
– Чего засматриваешься на баб, трэлл? Если думаешь о чем напоследок, так забудь. Их не тронули даже мои воины, ведь славянские девственницы – ходовой товар! А если что попытаешься, так мы тебе стручок и отхватим – а, Хакан? Тебе же ведь все равно, есть ли член у трэлла, или нет?!
С плохо скрытой ненавистью я посмотрел на говорящего. Свей как свей, в летах, с явственно проступившей в рыжей бороде сединой, неопрятный. К тому же не очень высокий – но широкий в плечах, с объемистым, выступающим вперед брюхом, обтянутым льняной рубахой. Последняя окрашена в синий цвет, плюс на плечи накинута меховая накидка. Последний элемент одежды, как и ножны с мечом, притороченные к поясу, выдают в обратившемся ко мне или местного вожака, или близкого к нему человека.
Между тем, пока я рассматривал говорящего, к нему обратился один из гребцов – Хакан, чей голос я тут же узнал как голос вырубившего меня свея:
– Вряд ли этот трэлл дурак, ярл. Не думаю, что он посмеет коснуться женщин, тем более они жили в его селении, и это против их закона. А если мы его оскопим, так он может и умереть, истечь кровью. Конечно, если ярл готов заплатить мне за работящего, крепкого раба…
В ответ раздался оглушительный хохот рыжебородого:
– Ты рассмешил меня, Хакан, очень сильно рассмешил! Заплатить за раба, хах-хаха-хах! Так и быть, оставлю твоего трэлла мужиком!
Однако развернувшись ко мне, ярл (с его положением среди свеев я угадал точно) заговорил холодно и жестко, будто не смеялся всего секунду назад:
– Слышишь меня, трэлл? По глазам вижу, что слышишь… Хакан добрый господин, и тебе повезло, что это он взял тебя с боя. Но если ты попробуешь испортить мой товар, я перережу тебе горло и выброшу в море. А с твоего господина возьму полную стоимость славянской девственницы при продаже ее персидским купцам.
Русоволосый, уже немолодой гребец спокойно склонил голову в ответ на слова ярла, после чего недобро посмотрел уже на меня:
– Ты слышал волю Сверкера Хитрого, трэлл. И пусть меня проклянут боги Асгарда, если ты окажешься настолько глуп, что ослушаешься ярла, а я посмею возразить против твоей смерти!
Все очень просто и доступно – да я, собственно, и не собирался лезть к испуганным подросткам… А вот пожрать и смочить горло было бы неплохо!
Однако заботиться о том, чтобы накормить меня, никто из команды не собирается. Викинги в очередной раз затягивают свою песнь, мерно гребя веслами:
Ух!
С нами конунг!
Ух!
Реет наш стяг!
Ух!
И мы спляшем!
Ух!
На твоих костях!
Раз!
Только честь и слава!
Раз!
Только жаркий