Аркан. Александра Россаднева
жестоко наказывает детей в своем бреду.
– Наглая ложь!
– Прошу вас! Я заплачу сколько угодно, я не хочу вернуться домой и застать растерзанных детей! Умоляю, придумайте что-нибудь.
– Хорошо, сэр. Я свяжусь с коллегами, мне нужно это обсудить. Это необычный психоз, мне кажется им будет интересно.
– Скольких вы замучили доктор? Сколько слабоумных страдали от ваших методов? Я вот знаю сколько боли вы причинили, если тронете меня хоть пальцем, я расскажу и о вас всю правду!
– И так, Мистер Квиквел, даете ли вы согласие на изоляцию вашей супруги, Маргарет Квиквел, в лечебницу для душевно больных, при монастыре святого Стефана?
– Да.
– Даете ли согласие на лечение передовыми методами?
– Да, если ей это поможет.
– Подтверждаете ли вы, что ваша супруга – Маргарет Квиквел, будет находиться в лечебнице не менее 15 лет?
– Да, за это время вырастут наши дети.
– Тогда распишитесь здесь и здесь, а еще вот здесь, что вы даете согласие на подавление сопротивления в случае особо буйных пациентов.
– Вы не причините ей вреда?
– Лишь дадим успокоительный препарат на время переезда.
– Хорошо.
– Советуем вам увезти детей, туда где они будут чувствовать себя в безопасности. Мы госпитализируем ее когда вы будете готовы.
– К этом невозможно быть готовым… Я взял детей, мы уедем сегодня же, у нас тут есть друзья… Но она очень подозрительна, что если она сбежит?
– Мы свое дело знаем. Как думаете, куда она может направиться в таком случае?
– Эм… Она редко покидает наши земли. У нее не осталось друзей, родных тоже, весь город ее ненавидит. Свой бывший монастырь она презирает. Если только в лес. Но она долго там не протянет.
– Мы ее найдем, не переживайте.
– Дай мне больше! Я хочу знать, все что будет!
Ты не справишься с этим.
– Твоя сила привела меня сюда! Из-за тебя на меня охотятся с псами, как ты можешь меня бросить?
Это уничтожит тебя. Ты станешь никем и всем одновременно.
– Тогда я буду знать больше правды и добьюсь справедливости! Я слаба, меня никто не слушает, но я говорю правду! Мне нужна сила, чтобы меня услышали.
Больше не будет тебя и желания за что-то бороться. Ты будешь никем и всем одновременно.
– Плевать! – она расплакалась. – Я слышу псов… Я лишь хочу вернуться к детям… Давай же!
Псы громко лаяли подзывая всадников. По среди леса, на земле, в припадке корчилась женщина. Точнее оболочка, что от нее осталась.
– Осторожнее с ней. Она очень ценный экземпляр. Грузите в фургон.
– Я хочу лишь забвения… прошу… Избавь меня от этого… – Повторяла она все 17 лет остатками сознания. Эти слова предназначались той силе, что покинула ее, обременив знанием. Знанием, что стерло ценность любой жизни, даже собственной. Но волей судьбы, эти слова услышал единственный человек, способный понять это бремя.
– Нило, принеси мою сумку с ядами.
– Что?