Бёрк. Оборотни сторожевых крепостей. Ли Литвиненко
с охапкой дров.
– Сейчас будем греться.
Домик в лесу, как оказалось, принадлежал пасечнику. Он жил тут один – других людей, ни живых, ни мертвых, орк не нашел. В одном из сараев его встретили радостным визгом две свиньи, чуть живые от голода. В другом хранились инструменты пасечника и несколько бидончиков с потемневшим медом. В домике, к радости Бёрк и Сфеноса, обнаружился подпол с запасом продуктов: в деревянных ящиках грудилась картошка, морковь и репа, на аккуратных полочках были расставлены бочонки с квашеной капустой, огурцами и грибами. Почивший хозяин мужиком был запасливым, провианта с лихвой хватало, чтобы прожить до тепла одному человеку. Но для взрослого изголодавшегося орка и растущей девочки, этого маловато, но они радовались находке как бесценному сокровищу.
Отоспавшись, оглядевшись и хорошо подумав, орк решил оставаться на пасеке, пока не закончится еда. Спешить ему было не к кому, а впереди маячили самые промозглые месяцы года. О незваных гостях Сфен не переживал: пасечник, судя по всему, еще по осени сбыл весь мед, и к нему еще долго никто не заявится. Тем более в разгар Красного мора, когда люди без лютой необходимости не высовывают носа дальше собственных ворот.
***
Прошел месяц, другой… Зима отступала. Ночи становились короче, а раздумья орка длинней.
Сфенос постоянно размышлял над их будущим. Теперь он уже не отделял от себя детеныша человечка и успел прикипеть к ней всей душой. Орк складывал разные варианты, крутил и так, и этак, но картинка не складывалась. Не вязалась судьба мелкой с Людожитом. Мир людей больно пнул больного детеныша под зад, вытолкнул в холодное никуда и захлопнул за ней двери. Дорога теперь орку и девочкее оставалась только одна – на ту сторону Багровой реки. Там в «проклятую» никто камней кидать не станет… разве что оборотень встретится…
– Да откуда им там взяться? – спорил орк сам с собой. – Небось, выдохли уже все.
Он грустно посмотрел на девочку, копавшуюся возле печки. Она старательно связывала из лоскутов подобие фигурки. Жалко, конечно, что не орчонок. Хотя очень похожа – вредная, настырная и эти неровности на коже ну точно орочьи бородавки. Только окрас… Вот если бы кожа у неё была зеленой, она бы с легкостью сошла за его детеныша.
В один из дней от нечего делать орк перебирал лежавшее в сундуке имущество пасечника. В основном там хранилось какое-то барахло, но были и семена для огорода в заботливо подписанных сверточках, и немного круп для похлебки. Развязав очередной маленький узелок, орк увидел зеленый порошок. Понюхал, лизнул.
– Изумрудная водоросль! – опознал субстанцию Сфенос.
Довольно редкая вещ, очень любимая среди баб всех рас. Охочий до заработка народ собирал её по заводям рек. Длинные стебли сушили, а потом растирали в порошок. Если отрез ткани или готовую одёжку проварить в её настое, она приобретала приятный травянистый цвет. Покрашенная таким манером ткань не линяла и не выгорала на солнце. Орчихи страшно любили такую одежду, и у каждой был припрятан узелок с порошком.
А вот люди пользовались ею с опаской: если испачкать