Бёрк. Оборотни сторожевых крепостей. Ли Литвиненко
себе в рот. Шумно выцедив из кружки последние капли кваса, стрелой выскочила на улицу. – Все равно сапоги купим тебе! – услышал Сфенос, перед тем как дверь захлопнулась.
– Не получилось, – грустно вздохнул Сфен – он так надеялся её рассердить.
Орк был туговат на идеи и других способов управлять своенравной девчонкой придумать не мог. Несколько раз это срабатывало, и в порыве злости она поступала так, как хотел Сфенос. Но вот с сапогами, стоившими как хороший поросенок, это не помогало. Дочь впряглась в эту идею, как упрямый мул. А ведь он мог ходить по снегу, просто обмотав ноги кусками войлока…
Бёрк обогнула угол дома и, подхватив большущую ивовую корзину, стоявшую у порога, пошла по дорожке мимо грядок пожелтевшего лука. Поперек заднего двора на веревках, натянутых от огромного старого дуба к сараю, были развешанные разномастные вещи, сушившиеся на свежем воздухе. Тут мотались на ветру короткие штаны рудокопов, сорочки престарелых соседей, не хотевших заниматься стиркой, и постельное белье с постоялого двора.
Летом стирка была почти в удовольствие: полощи в реке, вывешивай на улице. Не то, что зимой, когда от веревок в доме комнаты напоминают лабиринт.
Девушка пощупала крайнюю рубаху с наполовину оторванным рукавом – толстая шерсть была еще влажной.
– Сыровата… К обеду сниму.
Бёрк легко проскользнула под тряпичными парусами, пошла к дороге.
Их маленький хутор, словно бурей раскиданный по пологому берегу речки, являлся местом весьма живописным. Земля тут неровная, словно изрыта огромными кротами, и у каждого домика не просто двор, а как бы земляная лунка, в которой прятался дом. Для уединения не нужно было ставить забор или палисадник, ведь, чтобы увидеть соседа, требовалось зайти в его личный закуток. С берега можно рассмотреть только ярко-красные черепичные крыши, похожие на мухоморы, торчащие между деревьев. Домиков было немного – не больше двадцати. На окраинах они стояли далеко, а ближе к центру хутора сходились плотней, словно заглядывая в окна двухэтажной гостиницы, которая была сердцем этого места.
Хибарка Бёрк и Сфена находилась недалеко от реки. Домишко был так себе: низкий, чуть скособоченный, с обитыми потемневшей дранкой стенами и скрипучим порожком и имел всего два окна. За ним небольшой огородик, засаженный овощами и кукурузой. Большим плюсом этого места была дорога, проложенная к водяной мельнице мимо их двора – по ней часто ездили, и накатанная полоса всегда оставалась чистой: зимой её очищали от снега, а летом Бёрк не надо было идти по мокрой от росы траве.
Легонько пнув зазевавшуюся курицу, девушка ступила на укатанную глинистую колею. Корзину для белья, которую всегда брала с собой, она перевернула и для удобства надела на голову на подобии огромной шляпы. Ивовые прутья сплели неплотно, и Берк отлично видела дорогу через щели. Несмотря на солнце, утро было прохладным – осень стояла совсем недалеко и уже позолотила листья на деревьях.
Ближний к ним дом давно оставался заброшенным, и двор его густо зарос лопухами и боярышником. Сейчас в них рылись две худые длинноухие свиньи,