Бёрк. Оборотни сторожевых крепостей. Ли Литвиненко
своего вороного, беспечно придремал. Конь почувствовал послабление и не преминул этим воспользоваться. Чуть притормозив, угольно-черный здоровяк пропустил вперед шедшего справа жеребца. Выгнув шею, словно змея, он резко укусил своего соседа за заднюю ляжку.
– Аа! – вскрикнул от неожиданности всадник, едва не вылетевший из седла, когда его конь после подлого нападения резко взбрыкнул и рванул в сторону, забыв о седоке.
Гелиодор сразу проснулся.
– Вот дрянная скотина! – закричал он на своего коня и дернул поводья.
– Он опять это сделал, – обиженно сообщил Тумит, возвращаясь на дорогу.
– Что поделаешь, такой характер, – вздохнул Гелиодор.
Его конь отличался от своих собратьев. К безупречно красивой внешности прилагался злобный и мстительный норов.
– Все потому, что других лошадей родили кобылицы, а твоего выплюнула сама бездна.
Вороной зыркнул на Тумита блестящими глазами и всхрапнул, будто давая понять, что запомнил и оскорбительные слова, и обидчика.
– Просто у Шторма слишком развито чувство справедливости. – вступился за свою скотинку Гел.
– Что справедливого в укусах исподтишка?
– Твой Колос не пропустил его при въезде в город, помнишь?
– И что?
– Он конь вожака и всегда должен идти первым.
Тумит зло сплюнул в дорожную пыль.
– Да он искусал уже весь табун. Будешь уверять, что его обидел каждый?
– Шторм как главный следит за порядком. Наверняка у него были на то причины.
– А стая? Всякий из нас хоть раз носил на шкуре отметины от его зубов.
– Зато вы все испытываете к нему почтение.
– Страх…
– Уважаете его.
– Ненавидим…
– И любите…
Тумит хохотнул, давая понять, что альфа говорит абсурдные вещи.
– …По-своему, конечно. Но нельзя же не любить такого красавца!
Оборотень ласково потрепал жеребца за чуб и нежно провел ладонью по иссиня-черной шкуре, переливавшейся на солнце. Конь действительно был красив. Ровного цвета, без единой помарки. В тон телу, густая грива и хвост, доходивший до земли. А как хорош в езде! Отзывчивый и чуткий, словно натянутая тетива. Он стоил Гелиодору огромных денег, а его братья по стае расплачивались за соседство с ним вечной настороженностью.
– Ты не умеешь выбирать ни лошадей, ни женщин, – покачал головой Тум. – Они слишком дорого тебе обходятся.
– Но ведь стоят того? – хитро прищурился Гел.
Брат ему завидовал. Это читалось в тоне и взгляде, брошенном через плечо.
Последняя любовь альфы была бурной и всеобъемлющей. Как истинный оборотень, он полностью отдался охоте на выбранную самку и победил! Потратив целую кучу золота.
– Я не уверен, что хотел бы в свою постель эльфийку…
– А я не знал, что волки умеют лицемерить, – блеснул крупными клыками Гелиодор.
– Нет,