Бёрк. Оборотни сторожевых крепостей. Ли Литвиненко
воспаление теперь.
– Кто ж мог знать…
– Тот, кто от каждого сквозняка мается кашлем по полгода.
Бёрк досадливо фыркнула. Месяц назад она простудилась, снимая сети на дальней запруде. Целую неделю её лихорадило, а кашель прорывался и сейчас. Отец долго пичкали её всякими отварами – такими гадкими, что, казалось, от них становилось только хуже. Немного окрепнув, Бёрк стала выливать вонючие настойки в окно, изображая перед Сфеносом покорность и смирение. Но вот Полли, с её гусиным жиром, провести было куда сложней. Принимать лекарство приходилось под цепким взглядом стряпухи. Девчонку она раскусила давно и не доверяла её шельмоватому характеру, ни на грош. Почему-то гномка решила, что гусиный жир с молоком – средство чудодейственное, и заставляла Бёрк не только пить и есть эту гадость, но и натирать ею спину перед сном.
Вообще, орки отличались прекрасным здоровьем. Отец, сколько Бёрк себя помнила, никогда не мучился даже изжогой. А вот она…
Бёрк вообще была особенным орком. Слишком особенным даже для этого хутора. Альбинос. У всех орков кожа бугристая и зеленая, а Бёрк белая, в розовую крапину. Её шкурка была светлой, как у гномов и только неровности, похожие на маленькие шрамы, пятнили её словно яйцо перепелки.
– Почему так? – спрашивала она Сфена.
– Исключение… – отвечал отец, пожимая плечами.
Разве могло это мудреное слово дать ей объяснение? Чтобы она не сильно отличалась от своего родителя и не вызывала лишних вопросов, Сфен выдумал её красить, и теперь периодически девушка натиралась болтушкой из Изумрудной водоросли.
Но слабое здоровье под краской не спрячешь, и девчонка постоянно простужалась.
– Пойду белье менять, – бросила Бёрк.
– В четвертой комнате не нужно, там никого нет, – предупредила Полли, усаживаясь на низкую скамеечку и пододвигая к себе корзину с овощами.
– Знаю.
Глянув на кухарку, Бёрк незаметно стащила с тарелки, приготовленной для постояльцев, оладушек и сунула его в рот – плата за гадость, которую ей пришлось пить.
– Потом поможешь мне с репой, – сказала Полли и смахнула с желтого клубня макушку.
– Будешь запекать?
– Нет, отварю на гарнир к кролику.
– О-о-о! – Бёрк радостно встрепенулась – остатки со столов всегда отдавали им со Сфеном. – Кролик!
Бёрк любила поесть.
– Даже не мечтай. Все куски поделены между постояльцами, лишних сегодня не будет.
– У-у-у-у, – уныло протянула Бёрк и поплелась к лестнице.
5. Оборотни
Вереница всадников растянулась по дороге длинной гусеницей. Следом катили две большие телеги, затянутые парусиновыми пологами. Мирно поскрипывали деревянные оси колес, изредка позвякивали доспехи на крепких телах верховых. На длинном древке копья, воткнутого в передок главной телеги, развевался красный флаг с вышитой на нем профилем головой волка. Памятуя о мирном времени, черного зверя изобразили не скалящимся, а гордо смотрящим вперед.
В пластичных движениях и хищных профилях ехавших, сразу узнавалась