Фантастические случаи и события. Сергей Тарасов
– ведь я был геолог, а он привык к своим геофизическим полям – особенно к магнитному. От него было пользы, как от козла молока, и я вздохнул, открыл свою полевую сумку, достал из нее лупу и стал изучать наиболее крупные, до сантиметра, кристаллы. У некоторых этих кристаллов были кривые грани и единственный минерал, который я помнил с такими гранями по курсу кристаллографии, был алмаз. Но это было просто невозможным – кто-то, полвека тому назад, хранил на кухне баночку, еще с цветными, алмазами.
Я сел на колченогий стул, сказал Саше, чтобы он сел тоже, а потом поинтересовался у него, как он отнесся бы, если в этой банке оказались самые настоящие алмазы. Он в ответ покрутил пальцем у виска и сказал, что это глупая шутка, и такого быть не может. Я достал из полевой сумки небольшой кристалл хрусталя, вытащил из банки кристалл побольше. У кварца, по шкале Мооса, была твердость семь, а у алмаза – десять. И если эта соль оставить царапину на кристалле хрусталя, то это не соль, а самый настоящий алмаз, да еще редкого розового цвета. Таких розовых алмазов в мире можно посчитать по пальцам одной руки. Я достал сигареты и закурил, положив хрусталь и розовый кристалл на кухонный стол. В душе не сомневался, что царапины на хрустале не будет, но черт его знает, какой минерал может быть в этой банке, может, какой-нибудь муассонит с редкой розовой окраской, или неизвестный ранее никому минерал. Надо было попробовать. Затушил аккуратно сигарету, взял розовый кристалл в одну руку и провел им по кристаллу хрусталя.
На грани хрусталя была отчетливая царапина. Я потер ее пальцем, но она не пропадала. Я показал эту царапину геофизику, и он попросил у меня сигарету, хотя не курил раньше никогда. Такую царапину мог оставить на кварце либо топаз, либо рубин, или алмаз – у всех была твердость больше, чем у кварца. Первые два не походили по форме кристаллов, значит, это был все-таки алмаз. Осталось только попробовать, как он выглядит под ультрафиолетовой лампой. Это можно было сделать только в городе. Здесь не только не было ультрафиолета, даже простого электричества.
В моей полевой сумке оказался пустой мешок для проб, я ссыпал туда содержимое этой банки и сказал Саше, чтобы он держал язык за зубами – если это были алмазы, то этот небольшой мешочек стоил бы несколько сотен миллионов зеленых рублей, а может и больше.
Эту находку следовало немедленно показать минералогам, и сказал Саше, что я поехал в город. Утром, после завтрака, я с одним рабочим отправился в зону, за сотню километров, там мы сели на узкоколейный состав с дровами и доехали до жилья. Через несколько дней я уже шел по коридору нашей геологоразведочной партии,– небритый, грязный и уставший после дороги. Начальник, когда увидел меня, застыл на месте от неожиданности, но я ему даже не дал рот открыть – достал из полевой сумки мешочек с цветными алмазами и высыпал все кристаллы ему на стол. Дальше можете сами представить, что происходило – всеобщее ликование.
Звездная солярка
Вдоль фундамента моего