Плащ и шпага. Амеде Ашар
набитая сверху донизу книгами. Есть между ними и книги с отличными картинками про сражения и осады и с портретами военачальников. Это придаст графу охоты учиться чтению.
Две больших собаки вошли в эту минуту и стали ласкаться к Агриппе.
– И эти собаки принадлежат графине, – продолжал он, лаская их; – я встретил их на дворе, на солнышке, дал им по куску хлеба, и с тех пор мы стали друзьями. Садовник здешний сказал мне их клички: вот это Дракон, а это – Фебея, брат и сестра, отличные собаки! Посмотрите, какие у них зубы! С такими сторожами можно спать покойно.
Было уже поздно и осмотр окрестностей Тестеры отложили на завтра.
Дом был построен в углублении, на берегу широкого озера, из которого наполнялись водою рвы. К нему вела хорошо содержимая дорога. Толстые вербы нагнулись надо рвами, где сновали угри между водяной чечевицей; высокий орешник рос по откосам. Кругом во все стороны шли луга. На скатах ближних холмов было немного пашни и несколько виноградников. В конце долины рос хорошенький густо-лиственный дубовый лесок. Неподалеку высилась в голубом небе игла колокольни и указывала место деревни, скрывавшей свои смиренные крыши в зелени груш и яблонь. В той же стороне проходила дорога, служившая сообщением с окрестностями. При доме был также огород и фруктовый сад.
Обойдя свое новое имение во всех подробностях и отдав полную справедливость предусмотрительности и доброте герцога, сумевшего соединить великодушную щедрость с уважением к её воле и желаниям, графиня позвала Гуго в свою комнату, посадила его к себе на колена и сказала:
– Ты осмотрел теперь, сын мой, те места, где ты должен прожить, пока не вырастешь.
– А когда же я выросту?
– Лет через пятнадцать, дитя мое.
– Хорошо! здесь мне нравится. Я останусь здесь, пока вам будет угодно, матушка.
– А я здесь дождусь, пока Господь Бог призовет меня к Себе дать отчет в том, как я употребила дни свои.
– Не говорите этого, вы знаете – я не хочу разлучаться с вами.
Мать нагнулась к нему и поцеловала.
– Ты уже не увидишь больше замка Монтестрюк, милый Гуго, – сказала она.
– Это почему? Он мне тоже нравился со своими высокими башнями, куда я взбирался с Агриппой и откуда так далеко было видно.
– Замок этот уже не наш и у тебя нет больше ни лошадей, ни пажей, ни шелкового и бархатного платья, а у меня – ни карет, ни конюших.
– Их у нас отняли?
– Нет, дитя мое… мы разорились.
– Разорились? – повторил маленький Гуго с удивлением.
– Ты не можешь понять этого слова теперь, но поймешь со временем,
– Когда так, то что же у меня остается?
– У тебя остается твое имя, сын мой.
– Славное имя! – вскричал ребенок с оживленным взором: – Гуго-Поль де Монтестрюк, граф де Шаржполь!
– Да, славное, сын мой, но с условием, чтобы ты возвратил ему прежний блеск и сохранил его чистым и незапятнанным.
– А