Дом бьющихся сердец. Оливия Вильденштейн
Кахол, но могло быть и хуже. Она могла стать парой Айдона.
Краска отхлынула от лица Кахола.
– Кто такой Айдон и почему мы обсуждаем вероятность того, что он мог быть моей парой?
– При всем моем желании вернуть застрявших на Шаббе воронов, этого я оставил бы там.
Так, значит Айдон – ворон, и явно не любимчик Лора. Однако это нисколько не объясняет, отчего мой отец вдруг взбеленился…
Кахол жмурится и откидывает голову назад, словно моля небеса придать ему сил.
– Если обидишь ее, Лор, то лучше молись Морриган, чтобы она придала мне милосердия.
– Ты вообще видел свою дочь? Скорее мне понадобится твоя жалость, чем милосердие, – говорит Лоркан с усмешкой. Отец взаимностью не отвечает.
– Может, кто-нибудь мне уже объяснит, какого подземного мира происходит?! – Лоркан прожигает меня своим цитриновым взглядом, и я складываю руки на коленях. – Что?
– Мне нужно… – Кахол тяжело сглатывает. – Нужно расправить крылья.
Он смотрит на меня, затем на Лоркана, а затем что-то говорит на вороньем, что включает имя моей биологической матери, Морриган и множество покачиваний головой, после чего мчится к выходу, обращается в дым и просачивается сквозь щель под полом.
Я отчаянно хватаюсь за клочки информации, брошенные мне за время этой странной беседы, и кручусь на месте, пытаясь прогнать напряжение из мышц, что удается лишь отчасти.
– Помнишь, как ты забрела в воспоминание со мной и Бронвен на холме?
– Да. Она сказала, что не может выйти за тебя и что ее отец разочарован.
– И почему она не могла за меня выйти? – Лоркан встает и обходит стол, приближаясь ко мне непринужденной походкой.
Я поворачиваюсь, когда он останавливается у противоположного края моей скамьи.
– Потому что ты не мог на ней жениться.
Тут гарпия с мужским лицом ухмыляется.
– Вижу, ты запомнила тот разговор слово в слово.
– Давай уже ближе к делу.
Его глаза мерцают, и внезапно я вновь оказываюсь на том холме, только на этот раз стою так близко к Бронвен, что замечаю ее пронзительно-зеленые глаза и заостренные кончики ушей.
Боги, да она фейри!
Я собираюсь пораженно ахнуть, когда она произносит:
– Моя пара – Киэн.
Пораженная формой ушей Бронвен, я даже не поворачиваюсь к Лоркану, когда он отвечает:
– Слышал. Он только об этом и говорит с тех пор, как ты вторглась в его мысли.
Из легких выходит весь воздух, когда Лоркан выпускает меня из этого воспоминания и переносит в следующее: я стою перед ним, обнаженная, и спрашиваю, о чем он хотел поговорить, а он отвечает… отвечает…
Я выныриваю из воспоминания, прежде чем слова срываются с его губ, тем не менее они догоняют меня в реальности: «Это ты вторглась в мои мысли, Биокин. Вновь».
От потрясения я ударяюсь задом о столик, от чего кувшин с вином опрокидывается. Ноги покрываются испариной, увлажняя шерстяные носки Джианы.
– Как?.. – В горле так пересохло, что мне приходится несколько