Дурные. Ксения Михайловна Спынь

      С полок на пол рассыпались вещи. Алису погребло под ними – от первого чемодана спасло только то, что он был не слишком тяжёлый, а так она даже рукой не успела загородиться. Она растолкала чужие сумки и корзины и оглянулась на выход в голове автобуса: посмотреть, что происходит. Дядька со спутницами уже сошли вниз с подножки, некоторые ещё растерянно колебались, последовать ли за ними. Водитель – сухой морщинистый дедок в фуражке – обернувшись в салон, кричал:

      – Выходим! Выходим все! Конечная!

      Рот его был большой, чуть не в половину лица и так раззявился явно не для штатного предупреждения. Девчонка через проход от Алисы, с ярко-красными смеющимися губами во всю грудь, переставала говорить и оборачивалась к окну. Чуть дальше за ней женщина в жёлтых очках тихо повторяла:

      – О господи. Что же это. Что это такое.

      Автобус тряхнуло, он отчётливо покатился назад.

      В хвосте салона скопились пассажиры – теперь все они повскакивали со своих мест. Один мужик кулаком колотил в дверь и орал через весь автобус:

      – Заднюю открой, бля! Заднюю дверь, придурок!

      Он сорвался на хрип. Дверь открылась. Туда посыпали.

      В автобус ударило что-то крупное, и его развернуло боком почти на девяносто градусов. Алису, которая только выбралась из-под вещей в проход между кресел, швырнуло по салону в конец. Она затормозила рукой о чью-то зелёную шотландку – сбоку от ладони рюкзак высунул два шампура для шашлыков. Чуть в сторону – и смогла бы поймать их глазами, но не поймала. Ей повезло в этот раз.

      Это была не её конечная – что-то другое, неизвестно где, и выходить здесь было так неудобно.

      Но, похоже, такого варианта, чтоб не выходить, не стало.

      Она пробралась к задним дверям. Те открывались теперь на перекрёсток и людей у обочин: кто-то стоял там с машиной, кто-то, наверно, и просто так. Они ждали своих – тех, кто бежал сейчас к перекрёстку от автобуса, – махали руками, чтоб показать, что они здесь, как договаривались, кричали что-то и жестами призывали поторопиться. Над распутьем вихрями кружились грязь и песок, ветер катал сухие ветви из края в край. Белый дорожный знак с загнутыми чёрными линиями отчаянно трясся и дребезжал, будто грозился сорваться с места и улететь. Он и полетел – только вниз, вместе со всем столбом – и с дребезгом бухнулся о дорогу. Несколько человек рядом шарахнулись в сторону, но большинство даже не посмотрели.

      Кто-то толкнул Алису по пути наружу, и она вылетела из автобуса, потеряв равновесие. Ладони её успели удариться в землю – до того, как это сделали бы колени, рёбра или