Дурные. Ксения Михайловна Спынь

      Теперь – кто куда. Разъезд. Конец.

      Ниве дали отъехать назад по своим следам, и она исчезла. Остальные…

      Чёрт с ними. Незачем было и начинать.

      Лягух скоро отыскал себе трассу – пародию на трассу, может быть, но тут, по крайней мере, был асфальт. Ну, как, был – когда-то был и теперь ещё остался местами, кусками, на которых машина то и дело взлетала, чтобы с новыми силами ухнуть в яму – куда шумнее и веселей, чем на лесных пригорках. Нелли постановила, что теперь отец убьёт её без всяких сомнений и можно только смириться. Агнешка предложила напомнить, что за рулём была она, а не Нелли. Нелли сказала, что это всё равно. Агнешка спросила, будет ли достаточно дать ему понять, что Нелли связали и затолкали в багажник – тогда он, возможно, подумает и решит убивать не её, а Агнешку? Лана справедливо заметила, что багажник лягуха очень маленький и человек в нём не поместится, придётся придумать что-нибудь другое. В это время попытка асфальта закончилась, и они выехали на спокойный и тихий просёлок.

      Больше здесь никого не оказалось. Странно даже – нормальная дорога, вполне пригодная, чтоб добраться из пункта А в пункт Б, а куда же ещё планировали добираться все эти люди во всех своих автомобилях, если…

      – О. Вон там, – Агнешка кивнула взглядом вперёд. – Вроде жильё, нет?

      Вроде жильё, да, согласились они. Небольшие домики, немного покосившиеся, но крепко сделанные. Ветховатые, конечно… Но так ведь часто бывает в деревнях и посёлках. Уже подъехав, они поняли, что не немного и не ветховатые, а весьма и весьма ветхие… Хотя даже нет – это были разрушенные дома. И в них никто не жил.

      – Брр, – сказала Лана.

      Агнешка поёжилась, передёрнув плечами. Нелли… Но Нелли не стала отрываться от своего зеркальца – там были вещи и полюбопытнее, чем вымерший посёлок. Она только чуть нахмурилась – возможно, ей мешал звук: одинокий, безобразный стук, повторяющийся, нечеловечески настойчивый, будто кто-то ломился в жестяную дверь, тряс её, пытался вынести – во всеобщем молчании. Звук раскатывался по тишине грохотом, громом, железным горохом, но дома не слышали: им нечем было отвечать, они ослепли и крыши их и пристройки крылец смялись, съезжая набок.

      Других путей не было – дорога лежала сквозь селение. Впрочем, не так и много его оказалось: последний дом – с глубокими провалами в шиферной крыше – проплыл справа. Здесь же взору открылся и источник звука: это были вороны. Одна раз за разом долбала крупной костью о металлический скат – наверно, надеялась разбить её. Рядом вторая вытягивала что-то из