Охотница. Мария Гордеева
с живностью, я направилась к сараю. Стоило мне сделать шаг, как словно из–под снега вылетела мелкая лохматая собачонка и, захлебываясь сердитым лаем, начала кругами носиться вокруг меня, норовя тяпнуть за валенки. Валенки мне под честное слово одолжила Лана, пока мне было не в чем ходить. Риз обещал зашить мой сапог еще до вечера, надеюсь, успеет. На лай из сарая выглянула молодая женщина. Круглощекая, широкоскулая, с зелеными, как говорят в народе, «ведьминскими» глазами. Толстая, почти в три моих пальца коса была перекинута на грудь и спускалась до талии. Женщина вытерла руки о фартук и неприязненно поинтересовалась, что мне нужно.
– Я ищу Элиру, – ответила я, безуспешно пытаясь отогнать вредную собачонку.
– Это я, – женщина насмешливо наблюдала за моими бесплодными попытками.
– Мы можем поговорить?
– О чем? – неприятно усмехнулась Элира.
– О Ремаре.
Это имя оказало на женщину магическое воздействие. Она побледнела и, бросив опасливый взгляд на окна дома, поманила меня за собой. Едва она скрылась за дверью сарая, я с наслаждением наподдала шавке валенком, отправив злобное создание в сугроб. Путь был свободен. Когда я ступила в кажущуюся после дневного света непроглядной тьму сарая, Элира немедленно схватила меня за плечо. Я вскрикнула от боли.
– Что тебе нужно? – зашипела женщина.
Ее глаза яростно сверкали на бледном лице.
– Мне нужно, – я осторожно отцепила ее пальцы от своей руки, – чтобы ты рассказала мне о Ремаре, о том, как он погиб, и о том, как ты вышла замуж.
Глаза Элиры неожиданно потухли. Она безнадежно махнула рукой и села на перевернутое вверх дном ведро. Я осталась стоять, облокотившись на стену лошадиного загона: нога вновь начала побаливать.
– Да что там рассказывать? – как–то устало начала свое повествование женщина. – Когда–то Ремар меня любил. Красиво ухаживал, руки моей просил по всем правилам.
– И ты согласилась? – уточнила я.
– Да, – Элира вздохнула. – Его невозможно было не полюбить. Он такой красивый был…
Я вспомнила бледное перекошенное лицо и запавшие глаза ночного гостя и вздрогнула. Да уж. Хотя на вкус и цвет…
– Я уже платье венчальное вышивала, – продолжала молодая женщина, – и неожиданно все и случилось. Ночью вспыхнула его избушка, ты, наверное, знаешь, она на отшибе стоит. Потому и не успели люди. Прибежали, только когда там уже крыша рухнула.
Элира замолчала и украдкой смахнула слезу, стараясь, чтобы я не заметила.
– Я тогда очень плакала. Потом пришел Тарен. Сказал, что готов меня взять замуж. Мы с ним почти с детства дружили, и я знала, что он любил меня. Ну, я и вышла за него. А что мне, в девках сидеть? Я подождала десятидневье, Ремар не пришел. Я всю церемонию свадебную на двери оглядывалась. Все казалось, что сейчас он ворвется в церковь и.… А–а, – она всплеснула руками, – да что уж теперь говорить?
– Подожди, ты говоришь «не пришел». Как он мог придти, если он погиб, когда сгорел его дом?
– Разве тебе не сказали? – удивилась