Кровь на холсте. Дэн Райт
пытался всем угодить, но Дэниэл не стал это слушать. Он лишь тихо усмехнулся и, пропуская мимо ушей бубнеж таксиста, переводит взгляд обратно к окну, вновь прислушиваясь к ливню, что безостановочно барабанит по крыше и пускает водную рябь по стеклу, а также к звукам дворников, которые продолжают монотонно издавать:
Фью-фью… Фью-фью… Фью-фью…
Однако чуть позже Дэниэл всё же вклинивается в монолог таксиста:
– А знаете, что здесь самое смешное? – делает вид, что слушал его, и это срабатывает – водитель заинтересованно замолкает, прыгая взглядом с зеркала заднего вида на лобовое стекло и обратно. – Если вы расскажете вашему знакомому о нем самом, не упоминая имени, то, вероятно, он тоже поддержит вас и посмеётся над глупостью этого человека. Нам людям очень сложно примерить на себя то, что мы замечаем у других.
– Точно! – не взяв и секунды на размышление, таксист подхватил мысль и прям заёрзал на сидении от согласия. – Люди за собой ничего не замечают! Они вообще ни черта не замечают! Я уже давно это подметил… Вот, к примеру, был у меня случай…
И таксист снова принимается что-то рассказывать, а Дэниэл, возвращаясь взглядом к боковому окну, пробормотал вполголоса так, что разобрать его слова мог только он один:
«А ещё мы все слышим только то, что сами захотим…»
Вскоре машина сбрасывает скорость. Но не из-за того, что прибыла на место, а из-за плотного трафика на дороге. Постоянно притормаживая каждую пару метров, такси продолжает плестись в окружении других машин.
Ливень не прекращался…
Осадков уже выпало столько, что колёса припаркованных вдоль тротуара автомобилей утопали вплоть до с самых дисков. А потом, уставший тащиться в соседнем ряду автобус вдруг остановился, и из него выбежала группа туристов в ярко-жёлтых дождевиках. Они сломя голову неслись по тротуару, семенящими шагами разбивая лужи в такт барабанящему по крыше такси дождю, но буквально через полздания все жёлтые брезенты по одному занырнули в дешёвую забегаловку на углу…
– …но вам об этом ещё рано думать, да? – среди бубнежа, доносящегося с водительского сиденья, впервые за долгое время раздается вопрос, и таксист неожиданно замолкает, в ожидании ответа.
– Думать о чём? – Дэниэл неохотно возвращает к нему своё внимание.
– О чём, о чем? О смерти! – повторяет водитель. – К чему вам эти мысли?
Пристально поглядев ему в глаза через отражение, Дэниэл отвечает:
– А почему я, по-вашему, не должен об этом думать? Кто знает, может, завтра или послезавтра меня уже не будет в живых?
– Да бросьте! – отмахивается рукой. – Вы же ещё молодой! Какие ваши годы?..
Он переводит глаза к дороге, а Дэниэл ещё некоторое время продолжает разглядывать его лысеющий затылок и плоский профиль, как у породистого немецкого боксёра. Таксист выглядел всего лет на десять старше него, но внутри он и вправду уже был стариком без жизненной силы и настоящих желаний…
– Подождите, –