Тихий омут. Павел Беляев
не начался буран, мимоходом подумалось Соте. Иначе, и без того запорошенные дороги, окончательно потеряются в разновеликих бесформенных сугробах. И чего доброго, придётся ютить у себя лорда.
– Не связывался бы ты с этим Кётишем, воевода, – прервал его размышления Мазарь. – Странная фигура, расплывчатая.
– Вот чего не надо, ты знаешь, – посетовал регент. – Уж не вурдалак ли ты? Хе-хе, шучу братец. А выхода у меня всё одно нет, – развёл он руками. – Где я ещё одного такого сыщу, который бы ради какой-то призрачной, одному ему ведомой цели, мать родную дедеру продаст? А то, что ведёт он свою собственную игру, так за кем такого не водится? Вон, даже этот малахольный – Будилад, и тот собственного князя с носом оставил.
– Нет, воевода, должен быть и другой способ. Наплачешься ты ещё с этим Кетишем. Хотя, чего я тебя учу? Ты мужик взрослый и воеводствуешь не первый год. Смотри сам, – слепец отставил кубок и, подобрав полы терлика, вышел из-за стола. – У тебя сегодня ещё дел порядком, не буду отрывать. Да и мне кое-что успеть бы до ночи. Благодарствуй, боярин, да не оскудеют твои закрома! – он небрежно нахлобучил на голову мурмолку и отбил поклон.
– Эй, Мазарь, – окликнул его регент. – Я никогда не спрашивал тебя… Где ты пропадал четыре года, прежде чем вернуться…
– Слепым? – докончил за него зрящий. Медленно повернулся к воеводе боком и с улыбкой произнёс. – В дедеровой кузнице.
Воевода только махнул рукой:
– Да, ну тебя!
Отстукивая перед собой тонкой лозиной, Мазарь покинул светёлку.
– Эй, Благодей! – позвал воевода. – Неси своё колдовское зелье!
Дверь тихонько отворилась, и в трапезную вошёл жилистый, как ремень, высокий мужчина. В руках он держал обёрнутый рушником дымящий горшок.
– Ты всё равно, что поджидал за дверью, – одобрительно крякнул Сота. А про себя подумал, что будь в дружине таких побольше, пожалуй, и без камнемётов можно было бы обойтись.
Нет! Тут же оборвал он себя. Люди – хорошо, но дальнобойные машины тоже нужны. И людей больше сохранишь, и страху нагонишь.
– Спасибо, Благодей. Ступай.
Воин поклонился и тихой поступью выскользнул за дверь.
Гулкая тишина подземелий и дымный чад факелов. Запахи гари и плесени.
Сота стоял чернее тучи. Заложив руки за спину, воевода испепелял взглядом то место, откуда вот-вот должен был появиться Иерекешер. А вместе с ним и приснопамятный лорд Кетиш.
Вот показался серый, невзрачный монах. Воеводе вскользь подумалось, что его доверием всё больше и больше начинают пользоваться люди увечные, калеки: слепой Мазарь, немой Иерекешер, горбун звонарь Авдика. Не оттого ль, что хромой воевода чаял в них если не родственные души, то товарищей по несчастью? Усмехнувшись в усы глупой выдумке, Сота развёл руки в стороны, изображая радушие.
– Поздорову, милостивый государь!
Лорд в ответ поклонился ему в пояс по-неревскому обычаю и произнёс:
– Гой