Тихий омут. Павел Беляев
Ради этого я даже готов пощадить всех, кто был в ту ночь под Угрюм-горой. Ступай, Аней. И обещай крепко подумать.
– Обещаю, владыка, – тихо пролепетал мальчишка и чуть не расплакался, сам не понимая от чего.
– Вот и славно, – тепло улыбнулся Ерг.
Дверь тихо отворилась, и в келье очутился Шарлей. Как во сне, Аней последовал его немому приглашению и вышел.
Глава 15
Посреди необъятного снежного поля на расчищенном клочке стылой земли тихонько тлел костерок. Рядом лежала основательная вязанка дров, упрятанная от мороза и сырости в плотный кожаный мешок. Напротив, на пустотелом замшелом стволе сидел мужчина. Он был крепок до того, что в крытом бараньем пуховике напоминал медведя. Непокорная грива иссиня-чёрных волос настырно выбивалась из-под тугой заячьей шапки.
Одной рукой Утопа держал в кулаке тушку вяленого леща, а в другой толстый высветленный кусок пергамента. Щуря глаза от солнца, он пристально рассматривал какие-то чертежи, замеры и понятные одному ему текстовые наброски. Судя по всему, кузнец был очень доволен. Лениво кусая терпкую рыбину, самодовольно ухмылялся и нет-нет да бормотал что-то себе под нос.
Перевернув пергамент, кузнец остался доволен и тем, что содержалось там. Наконец, чертежи были сложены и водворились за пазуху, лещ съеден, а костер засыпан снегом. Снизу к объёмистому заплечному мешку Утопа привязал дрова и единым махом забросил за спину. Поправил шапку и поднял дорожный посох, настолько гладкий, будто руки странников полировали его не одно столетие.
Утопая по колена в хрустящем, недавно выпавшем снегу, мужчина продолжил путь. Солнце нынче висело в зените. От чистого, выпавшего совсем недавно снега слепило глаза. Погодка царила безветренная, хотя стоял небольшой морозец, обещавший ближе к вечеру стать трескучим.
Кругом на многие вёрсты не было ни души. Какой безумец решиться путешествовать зимой?
Внезапно к хрусту шагов кузнеца добавился ещё один. Утопа повернул голову – рядом шёл чёрт. Маленькие, больше похожие на две набитые шишки, рога противно поблескивали на полуденном солнце. Тонкие губы существа складывались в некоторое подобие улыбки.
– Везде тебя ищу, – прорычал Утопа.
– Здравствуй, Кузнец, – осклабился чёрт. – Ты готов?
– Давно готов. Веди к Протогору.
…На неровном, кое-где бугристом снеге вдоль слегка припорошенной цепочки широких человеческих следов вдруг ни с того ни с сего возникала цепь следов поменьше, напоминавших копыта, но гораздо больших, нежили можно было встретить у домашнего скота. А опытный следопыт добавил бы к тому, что принадлежали они существу, передвигающемуся на двух конечностях.
Спустя полтора десятка шагов, следы резко обрывались.
Редкий подлесок уныло тянулся вдоль мглистой дороги. Вот уже половину дня ему не было ни конца, ни края. Кузьмич упрямо пытался втолковать Будиладу, что ещё вот-вот и появится равнина, а там и до Капища рукой подать.