Тихий омут. Павел Беляев
что бесы нарочито принимали такой вид, чтобы вводить в заблуждение неискушённых. Интересно, как поступили бы на его месте ривы?
– Ты прав, нас можно достать простой и честной сталью, – медленно произнесло существо. – Ты сам видел это, когда бежал из родовских погребов. Но не тешь себя надеждой, что твоего воинского умения хватит, чтобы вот так, с наскока, лицом к лицу одолеть меня. Тем более, как ни крути, но ты слаб. Тебя ослабила дорога, нервное потрясение и… любовь. Ты не можешь считаться достойным противником даже такому вурдалаку, как ты. Насколько я знаю, вашему богу самоубийцы неугодны, – пространно заметил лукавый.
– Чего ты хочешь?
– Помочь исправить твои ошибки, только и всего. Ты столько всего наворотил за последнее время, Будилад, что даже мы диву давались. Если коротко, то нам нужны документы, которые ты выкрал в Мирограде, а потом уже дома – в Родове.
Лазутчик выругался. Чёрт тепло улыбнулся в ответ одними глазами.
– Нас забавляет ваша исконно человеческая привычка – перебивать, – существо по-прежнему переминалось с ноги на ногу. Лютый ветер трепал полы его кафтана. Руки незнакомец держал за спиной, как последний арагузский франт. – Не дослушав фразу до конца, вы обрываете собеседника фактически на полуслове, в корне извращая весь смысл сказанного.
– Я тебя не перебивал.
– Ты перебил меня только что, – весело заметил незнакомец. – Ты не дослушал, но уже составил своё мнение. Решил, что знаешь всё, что я могу сказать.
Франт замолчал. Он долго смотрел человеку в глаза, пока тот не отвёл взор. По всей видимости, ему доставляло удовольствие ставить людей в неловкое положение.
Тем временем вокруг собеседников разразился настоящий буран. Именно вокруг, потому что двух крепких фигур, стоявших друг напротив друга, он не касался. Чудовищным облаком всюду вились снега. Они ткали плотную непроглядную стену, чтобы ничей любопытный взор не смог проникнуть в тайну сверхъестественной аудиенции. Чтобы ни полслова не ушло дальше черты лихоборского подлеска и широкого поля ничейной земли.
Обезумевший от страха Кузьмич воспользовался бурей, чтобы скрыться. Его нимало не заботило, что в такую погоду немудрено заблудиться и замёрзнуть. Или забрести в такие места, где не бывал ещё, и поди потом, выберись. Или, того хуже, нечаянно проскочить в невидимую дверь или дупло, оказавшись прямо в месте обитания всех чертей.
Кузьмич не думал об этом. Просто нужно было скорее уходить. Не можно порядочному человеку находиться в одном месте с нечистым, никак не можно.
– Я ведь не человек, – меланхолически заметил франт в кафтане, – у меня нет привычки хватать, что плохо лежит, или отбирать у кого-то что-то только потому, что бедняга оказался слабее, а мне выдалась определённая нужда. Мы всегда заключаем договор. Купчею, если хочешь. Ты мне, а я тебе. Взаимная выгода. Мои условия таковы: ты отдаешь мне компромат на Соту. А я, в свою очередь, помогаю Злате Ярополковне бежать из застенков. По-моему, обмен более чем равноценен. Готов спорить, ты уже думал обменять её на таинственные