Работа для Бекки. Николай Иванников
Под «заключительной точкой», без сомнения, он имел в виду убийство Стэна, но эта мысль уже не казалась Бекки такой уж неприемлемой. Более того – она была настолько желанна, что Бекки не отказывала себе в удовольствии едва ли не ежеминутно смаковать ее, представляя, как Стэн будет корчиться от страха и боли и вымаливать пощаду и как она при этом будет непреклонна и жестока. Дьявольски непреклонна и дьявольски жестока. И Стэн умрет в страшных муках, с криками и стонами, а она будет смеяться ему в лицо…
Вытерев о металлическую решетку подошвы кроссовок, Бекки поднялась по трем крутым ступеням на деревянное крыльцо маленького домика, где проживала последние две недели, открыла скрипучую дверь и, переступив высокий порог, очутилась в удивительно просторной прихожей, отделанной мореным деревом. Стену слева украшала вешалка явно ручной работы (именно украшала – по прямому назначению Бекки ее еще ни разу не использовала из-за бедности своего гардероба). На стене справа висело огромное зеркало – резная рама, двухсторонняя подсветка, стеклянные полочки со всевозможными безделушками от зубочисток и ватных палочек для ушей до губной помады и туши для ресниц. Стену спереди – прямо над широким входом в гостиную – венчали ветвистые маральи рога, обрубленные вместе с половиной черепа, покрытые лаком и накрепко прикрученные к деревянной подставке с каким-то замысловатым узором. Над рогами, под самым потолком, висел в пластмассовом горшке густой цветок, явно из семейства вьюнковых, судя по тому, как настойчиво он тянул свои вихрастые стебли во все стороны одновременно. Вьюн цеплялся за все что только можно – за упомянутые маральи рога, за капроновые нитки, на которых висел горшок, за гардину над входом в гостиную, за собственные стебли! Однажды (это случилось на пятый день пребывания здесь) Бекки заметила в зарослях этого невзрачного цветка одинокий отблеск и, встав на табурет, обнаружила под листьями миниатюрную видеокамеру, тупо глядящую на нее стеклянным зрачком. Бекки ничего не стала предпринимать и даже ничего не сказала Хану по этому поводу, но впредь вести себя стала более настороженно – уже не позволяла себе расхаживать по дому голышом, как частенько делала это раньше, и на всякий случай тщательно исследовала туалет, заглянув даже в смывной бачок и под решетку вентиляции (ей претила мысль, что кто-нибудь может увидеть ее сидящей на унитазе). Камеры в туалете Бекки не обнаружила, но не сомневалась: кроме той, что находится в цветке, в доме установлено еще как минимум три – в гостиной, спальне и на кухне. Иначе наблюдателям не стоило и огород городить, устанавливая видеокамеру в таком неинтересном месте, как прихожая.
Скинув кроссовки, Бекки прошла на кухню, отделанную мореным деревом, как и прихожая. Тут пахло свежими овощами и древесной смолой – этот запах стоял здесь всегда, независимо оттого, что Бекки готовила на завтрак, обед или ужин. Похоже, дизайнерами этот запах был предусмотрен специально и являл собой неотъемлемую часть интерьера, как и круглый обеденный