Убежище. Книга пятая. Ольга Назарова
именно? – Людмила напрочь игнорировала колкости и оскорбления, памятуя о том, что человека нельзя обидеть, пока он сам не решит это кому-то позволить. Мы же не обижаемся на малыша, который, выучив дразнилку, обзывает ей всех, кого видит: сразу понятно, что ребёнок просто мал. Да, Антонину Ивановну маленькой нельзя было назвать никак, даже применить к ней фразу «Что стар, что млад» было нельзя: не тот случай, но вот позволять ей до себя добраться Людмила категорически не собиралась. Да вот ещё! Обойдётся вздорная склочная баба без её жизненных сил и энергии!
– Ты же их приваживаешь! Сама позволяешь приходить!
– И что?
– У тебя и так Мишка постоянно находится, это отнимает твоё время, силы, деньги! – Антонина сменила тон и манеру разговора, стараясь вбить клин между Людмилой и её семьёй. Это она тоже умела делать отлично! Разделяй и властвуй, во как! Это же так просто – внушить, что тебя используют, просветить о том, что всех членов семьи, даже самых-самых близких, нужно от себя срочно прогнать, расчищая себе поле для охоты, а потом элементарно додавить оставшуюся в одиночестве наивную и доверчивую дичь. – А теперь ты ещё и каких-то племянников прикармливаешь, вообще тебе чужих! Опять же время, деньги, силы, энергию. Это же всё можно потратить на себя!
– Да уж, и не говорите, тётушка! Я вот могла бы сейчас с вами и не разговаривать, и в гости вас не пустить, и обед не готовить. Это же занимает моё время, силы, что там ещё? А, деньги и энергию! – Людмила насмешливо улыбнулась Антонине, никак не ожидавшей нападения с фланга. – Давайте сойдёмся на том, что я живу так, как считаю нужным, а вы меня не учите!
– Как ты можешь сравнивать? – возмутилась Антонина. – Меня и чужих детей!
– Запросто! Я вас видела… постойте, сколько раз я вас в жизни видела? Да по пальцам пересчитать можно! А этих детей я люблю!
Антонина открыла было рот для энергичного выступления, но тут в кухню вошли те, кого они обсуждали. Стало шумно, под ногами закрутились два пса, чёрная совсем молоденькая кошка привычно возлежала на плечах девочки-близняшки, кот Фёдор перебрался на колени к Мишке и оттуда уставился немигающим взглядом на Антонину.
– Убери кота! И ты… Как там тебя! Убери это животное! – Антонина сначала ткнула пальцем в Фёдора, а потом в Атаку, а осознав, что её распоряжения не то что не выполняются, а напрочь проигнорированы, гневно повернулась к Людмиле. – Людонька! Немедленно убери животных!
– Тёть, у нас коты никому не мешают, – безмятежно отозвалась Людмила.
– Мне мешают! Это неприлично, негигиенично, невыносимо! – возмущалась Антонина. – Так, секундочку, а что ты делаешь?
– Как что? – удивилась Людмила. – Суп разлила.
– Кире этого нельзя есть! У неё жёсткая диета! Кирке можно немножечко варёной куриной грудки и несколько ложек гречки без масла.
Кира только голову опустила, тоскливо покосившись на благоухающую перед ней тарелку грибного супа, и тихонько отодвинула тарелку от себя.
– Антониночка Ивановна, я вам как врач говорю, что у Киры