Анатомия сердца. Ксения Васильевна Шишина

      – Да, безусловно.

      Хейзел обнимает меня перед тем, как покидает коридор, и вскоре стук её туфель становится недоступным для моего слуха. Я поправляю трикотажное платье, одёргиваю его вниз, а потом концентрируюсь на стене прямо перед собой и, сосредоточившись на произвольной точке, возвращаюсь из подобия транса, только когда шаги справа разрушают стерильную тишину. В руках у Себастиана Скотта звенит связка ключей, однако рабочего кейса при нём уже нет. Впервые за всё это время мужчина смотрит на меня почти так же, как в момент знакомства, но спустя мгновение невидимая нить обрывается, и после открытия двери Скотт пропускает меня войти первой. В ходе невольного беглого осмотра из личных вещей я выявляю лишь тот самый кейс и высокий бокал для чая. Всё могло измениться больше одного раза, но тогда Себастиан предпочитал обычный чёрный чай всем современным разновидностям кофе. Скотт садится за стол, водружает на него свои скрещенные в кистях руки и, игнорируя то, что я стою здесь, как провинившаяся школьница, словно вонзает в меня колючий и жёсткий взгляд.