Измена. В ловушке. Дина Павлова
ты много вещей не бери. Если что, еще раз приедем все вместе.
Обсуждать случившееся совсем не хочется. Пока что надо просто собраться и уехать. На что я жить буду? А как Вера будет ходить в школу? Отпрошу ее на несколько дней, а потом? Снова хочется плакать, но никак нельзя.
– Вик, давай помогу. – Женя, видя мое состояние, открывает шкаф Егорки, – Что берем?
– Сейчас, вот, – поднимаюсь и вытаскиваю пачку белья. – Ты вот это собирай. А я свою одежду возьму.
Захожу в спальню, где гардероб с моей одеждой. На моей кровати сидит Марина и что-то тихо говорит стоящему напротив Максиму. Увидев меня, тут же замолкает.
– Стучаться не учили? – произносит стерва, а я, открыв дверцы, нахожу в себе силы хоть как-то ей ответить:
– Надеюсь мои вещи на месте?
– Ты совсем ополоумела? Твои тряпки даже бомжи побрезгуют взять.
– Посмотрим как ты будешь жить через год! И какие у тебя будут тряпки! – вдруг вырывается из меня, хотя я понятия не имею, с чего бы у Марины через год была дешевая одежда. У нее-то все хорошо будет, а как у меня – непонятно. От мыслей о своем туманном будущем становится жутко. Вытаскиваю свою одежду и практически комом, оставив открытым шкаф, переношу в детскую. Затем возвращаюсь за постельным бельем.
Максим смотрит молча, обиженно сжав губы. Удивительный человек! Всегда у него все виноватые. Эта черта у Максима проявлялась изначально, но не такая ярко. Вспоминаю как он мне высказывал что я уделяю излишнее внимание Егору. Но ведь все врачи говорили одно и то же: если с ним сейчас усиленно заниматься, к школе это будет обычный ребенок, не отличающийся от своих сверстников. И мы не можем терять время.
Зачем-то и как-то ненужно воскресает в памяти, как после постановки диагноза Егору Максим сказал: «Может его в интернат сдать?». Ох, как я была тогда зла! А он еще пытался оправдываться, что это не он сам придумал, это его мать подговорила. А когда мы очередной раз приехали к свекрови, и я у нее об этом спросила, она глаза вытаращила. Кстати об Элеоноре Федоровне! Она-то в курсе ситуации? Женщина она сложная, характер крутой. Из тех что одна всю жизнь тащила на себе любимого сына, везде ему счастье строила. Сама. Как видела так и строила. Даже невестку ему подбирала. Да, я прошла жесткий фейс-контроль у будущей свекрови. Самое смешное что я даже его не заметила, была не в курсе этих «смотрин». Максим сказал потом что я очень понравилась его маме. А понравилась ли маме Марина? Хороший вопрос.
– Я хочу Элеоноре Федоровне позвонить, – едва слышно шепчу Жене.
– Она в курсе? – одними губами уточняет подруга. Мы свекровь никогда не брали в расчет вследствие тяжелого характера и необъятного эгоизма. Ну и любви к сыночку.
– Не знаю.
– Так звони. Только я тоже послушаю.
Идем в комнату к Вере, которая тоже собирает свои вещи. Целую ее в щеку, параллельно набирая свекровь. Та берет трубку почти сразу:
– Да Вика, – раздается ее голос. Тон неспешный, сразу видно, человек находится в состоянии душевного равновесия.
– Элеонора