Стража Пустоты. Георгий Евгеньевич Кузьмин
её поведения была крайне непредсказуемой. Она могла просто исчезнуть, бесследно растворившись в самой себе (известный каламбур Пустотников: Пустота растворяется до полный пустоты), а могла поднакопить кинетической энергии, и, подчиняясь только ей известной логике, разогнать молекулы ближайшего предмета до нечеловеческой скорости. Проще говоря, «Сделать Бум!». Потом, конечно, всё спишут на коварный газ или полусгнившую проводку, но человеческих жертв меньше от этого не станет.
Сильная затяжка, в лёгкие врывается никотин со смолами, попутно согревая глотку. Выдох остатков табака в воздух. Ещё один глубокий вдох, но теперь без дыма, Пустотник прикрывает глаза и внутренним взором врывается в собственное молчания, на краткий миг становясь глухим для всего остального мира. Только пульсация кровеносных потоков в ушах и невесомое давление затяжного выдоха. Взгляд упирается в прикрытые веки, и, бурлящая весной улица превращается в сплошное ничто.
Ничто, тьма, Пустота.
Есть!
Мерцание потенциалов силы Пустоты произростали с верхних этажей здания, инерцией отдаваясь в сознании Сергея нарастающим пульсирующим напряжением. Ветер, толкающий в бок изнутри. Заарканив сочащиеся из подсознания ощущения, оперативник хлёстким щелчком отправил тлеющий бычок в урну, на мгновение окружив себя снопом искр. Подчиняясь наитию, Сергей отправился вокруг дома, вглядываясь на верхние окна.
– Ага, вот какие мы интересные, – обойдя многоэтажку с обратной стороны, Пустотник наконец наткнулся на цель своих поисков. Та спокойно себе сидела на краю крыши, знать не зная, насколько она сейчас важна для тридцатипятилетнего Сергея.
– И ведь ни кто ментов не вызвал. Ну а кто сейчас заметит? Пенсионеры с дошкольниками? Они сейчас только в телефоны и смотрят.
«Цель» на это ничего не ответила, оставаясь таким же невнятным пятном с расплывающимися очертаниями. С высоты двенадцати этажей можно было разобрать, что на фоне голубого марева вроде бы сидит человек.
Вроде бы.
У Пустоты всегда имелось своё понимание «существующего», «существенного» и «сущего», поэтому никогда нельзя быть уверенным на сто процентов, что ты видишь перед собой.
Как Декарт завещал – сомневайся и существуй.
Прикинув в уме, с какого подъезда ему лучше заходить на крышу, Сергей направился обратно к фасаду многоэтажки, и оказавшись возле нужной двери, упёрся в панель домофона. Стрельнув по сторонам взглядом, Пустотник поднёс руку к циферблату электрического «стража» и негромко щёлкнул возле него пальцами. Маленький мониторчик конвульсивно моргнул, динамик уныло хрипнул и дверь моментально избавилась от напряжения магнита, сила которого удерживала её закрытой.
– Это даже на «пук» не тянет, – аккуратным полушёпотом оправдывал себя Пустотник. – Какой выстрел? Какая лицензия? Обойдутся…
Ненадолго отключив домофон с полустёртыми кнопками, Сергей вошёл в подъезд. Нормальный обыкновенный подъезд. Стены были ровные и