Эхо вечности. Макс Райден
оттенками тьмы и света, создавая ореол загадочности.
Мила, растерянная, но в то же время очарованная этим видением, не могла удержаться от вопросов – А ты кто?
Творец, улыбаясь ей тепло и приветливо, ответил – Я творец всего, что ты видишь вокруг, и всего, что ты когда-либо сможешь вообразить.
Мила, голосом полным любопытства и восхищения, продолжила – А ты хороший или плохой?
– Я справедливый. В моих делах нет места добру и злу так, как это понимаешь ты. Все сбалансированно, – голос его звучал мягко и уверенно.
Мила, с детской непосредственностью, заявила – Творец… Мне не нравится это имя. Я буду называть тебя отцом. Ты согласен?
Глаза Творца светились теплотой и пониманием – Да, дочь моя. И я обещаю, что всегда буду рядом с тобой. Я люблю всех, кого сотворил, но ты – моя особая любовь. Мое особое творение.
Пробуждаясь, Мила ощущала, что даже после ухода сна оставалось ощущение невидимой защиты и безусловной любви. Этот сон стал для нее источником внутренней силы, напоминанием о том, что она не одинока в своих испытаниях.
Мила, вдохновленная своим внутренним откровением, обращалась к своему новообретенному отцу – Отец, я хочу быть справедливой, как и ты. Ты будешь гордиться мной, я изменю этот мир.
Этот разговор стал началом ее внутренней трансформации. Мила начала воспринимать себя не как жертву обстоятельств, а как того, кто способен принести изменения, вдохновленные примером справедливости и любви, которые она увидела в своем Творце. Это осознание пробудило в Миле новое чувство цели и предназначения. Она поняла, что справедливость не просто пустое слово, но путь, который требует мужества, доброты и бесконечной веры в лучшее. Ее мир внезапно расширился, в нем появились новые цвета и оттенки, даже в самые темные моменты ее жизни.
Встреча с Творцом во сне стала для Милы светочем, указывающим дорогу в будущее, где она могла стать источником перемен. Эта идея о справедливости, о возможности изменить мир вокруг себя, даже если этот мир казался абсолютно непреклонным и жестоким, давала ей силы двигаться вперед.
Одним мрачным утром, когда проблески первых солнечных лучей едва осветили небо, наполненное облаками, предвещая очередной дождливый день, в доме Милы раздался неожиданный звонок в дверь. Мать Милы, медленно поднявшаяся с дивана, заваленного старыми журналами и незаконченными чашками кофе, с недовольством потянулась к двери. Она казалась призраком своего прежнего себя, потерянным в собственном мире разочарований.
Мила, притаившись за углом коридора, сжимала кулаки от напряжения, пытаясь уловить каждое слово сквозь звуки дождя, стучащего в окна. Она наблюдала, как мрачные тени двух фигур сотрудников органов опеки проступали сквозь матовое стекло входной двери, словно призраки, пришедшие из другого мира.
– И что, что вы органы опеки. Какого черта вы забыли в моем доме? – голос ее матери, пронизанный раздражением и гневом, вырвался наружу,