Убийство в Тамбовском экспрессе. Валентина Андреева
толкни дверь на себя или от себя. А лучше предоставь это мне. Если откроется, сразу же летим сквозняком к калитке.
Я воспользовалась рекомендациями подруги и с облегчением поняла, что дом закрыт изнутри, поскольку снаружи он должен закрываться на навесной замок. Металлическая «собака» торчала в петле дверной коробки, правда, сама по себе, независимо от двери и в закрытом состоянии.
Наташка развернулась и требовательно постучала ногой по деревянной поверхности. Безрезультатно! Уяснив это, собралась было громко озвучить свое негодование, но я успела нахлобучить ей на голову капюшон, что сразу ее озадачило. Она вскинула голову и вопросительно уставилась на меня.
– Тс-с-с… – прошипела я, прикладывая палец к губам. – Мне не нравится резкая перемена в настроении Прутковой. Не враг же она сама себе. Давай сделаем вид, что отчаливаем. Заметила, что у нее «удобства» на улице? Туда и дорожка проложена. Лопатой. Рано или поздно высунется.
– А если не высунется?
Мне не хотелось рисовать мрачную картину насильственного удержания Прутковой в доме с помощью чужой грубой силы, и я отделалась неопределенным «там будет видно».
– Вот стерва!!! – кивнув мне, радостно заорала Наташка. Громкость явно была рассчитана на засевшую в доме Галину, я едва не оглохла. – Пусть теперь оправдывается! Хотели, как лучше. Возвращаемся домой.
Подруга застыла в ожидании дальнейших указаний.
Я их продемонстрировала собственным примером – деловито прошагала к распахнутой калитке, вот только машинально закрыла ее за собой, вызвав полное недоумение спешащей следом Наташки.
– «Слона-то я и не приметил», – оборвала она мои извинения.
– А не надо было сидеть на диете, – отмахнулась я.
– Так я на ней и не сидела. Два мучительных часа в декабре на кефире не считаются.
– Сидела! – заартачилась я. – И при чем тут твой кефир? Вспомни, как я вытягивала из-под тебя распечатку рецептов для похудания, усидчивая ты наша.
– Ах, это… Давай ближе к делу. Мы что, и вправду уезжаем?
– За угол. Если помнишь, внизу тоже дорога. Оставим машину и попробуем вернуться к Прутковой с другой стороны участка. К тому времени она расслабится и потеряет бдительность.
Одержимая стремлением вывести проводницу «на чистую воду» и слишком увлеченная обвинениями в ее непорядочности, Наташка мигом уселась за руль и рванула с места. Обо мне вроде бы забыла. Я так и осталась торчать на дороге вопросительным знаком. Подозреваю, так она отыгрывалась за закрытую перед ее носом калитку. Проехав метров пятнадцать, подруга все-таки заметила мое отсутствие и подала назад, заявив, что шальной «Ставриде» срочно понадобилась короткая разминка. Дождавшись, когда я займу свое место, ловко увела разговор в сторону, мгновенно купировав мое возмущение требованием пристегнуть ремни. А хотя бы и на сто метров пути без гаишников. Порядок есть порядок.
Дорога, на которую мы свернули, уходила в неведомую даль. Наташке она