Не бойся друзей. Том 1. Викторианские забавы «Хантер-клуба». Василий Звягинцев
в зоне гораздо большей неопределённости: правовой, психологической, юридической, военной, наконец. Я, честно сказать, в успех реставрации монархии долго не верил, да вы помните… Сейчас, в сравнении с тем временем, – всё достаточно прозрачно и просто. Вообразите, мы с вами – команда консультантов вельтмейстера перед решающей партией на мировом турнире. Противник известен, стиль его игры, теоретические предпочтения, темперамент. Мы с вами знаем наизусть сотни его партий, вошедших в учебники. Всего и делов – угадать, какими домашними заготовками парировать его седьмой, пятнадцатый и двадцать третий ход…
Ферзен понял, что он имеет в виду.
– У вас столь обширный объём разведданных? Вы имеете своих людей в окружении их Президента?
– Разведданные, естественно, есть, куда ж без этого? Вы аналитик, я разведчик «пар экселленс»[34]. Только психологию и замыслы противника придётся отслеживать «по факту», не шахматы у нас могут получиться, а классическое фехтование на шпагах без «пуандаре»[35], – ответил Ляхов, маскируя невольную усмешку поднесённой к губам рюмкой. Совершенно ни к чему говорить, что аггрианский шар позволял проиграть десятки вариантов поведения партнёра, выбрать из них наиболее вероятные по любому из заданных критериев, заготовить контрдоводы и антитезисы на любое президентское предложение или возражение.
«Туман войны»[36] затенял не более пятнадцати процентов поля предстоящего боя и распространялся лишь на непрояснённые глубины психики «противника» и спонтанные, вызванные неожиданными изменениями текущей обстановки реакции. Ну и пресловутое «трение» тоже предусмотреть было невозможно. Всё же остальное… Как говорил Остап: «На такие шансы можно ловить».
– Мы ведь с вами, Фёдор Фёдорович, последнее время несколько отдалились…
– Не по моей вине, – тут же вставил барон.
– О какой вине речь – исключительно стечение обстоятельств и пресловутый расклад. А сейчас наступил момент очередного сближения. Сие знаменует гармонию природы. Мне помнится, генеральские погоны в тридцать или около того лет вы считали непременным признаком состоявшейся карьеры. Теперь к этой цели мы близки, как никогда. Олег с определённостью обещал и мне, и всем причастным. Со свитскими аксельбантами причём.
Похоже, он Ферзена не слишком удивил.
– Да и странно, если б иначе. Скобелев в тридцать пять уже полного генерала получил. Получится у нас – это ж поболее, чем какой-нибудь Туркестан для Империи завоевать.
Не поддержав эту посылку, Ляхов продолжил:
– Только ведь тут, милейший барон, главное – не ошибиться в выборе приоритетов…
– Вы намекаете, Вадим Петрович, что главным в кампании предпочитаете видеть себя, а я и все другие-прочие должны на вас ориентироваться, считая Императора вторичной фигурой?
Ферзен
По преимуществу (
Пуандаре – предохраняющий от травм наконечник на острие колющего оружия (
«Туман войны» – введённый Клаузевицем термин, означающий все те факторы, которые полководец не в состоянии знать и просчитать при подготовке сражения. От резкого изменения погоды до «насморка Наполеона».