Следующая остановка – смерть. Ян Улоф Экхольм
штраф и новое отстранение от должности. Уволить Дана было невозможно.
Зато я отыгрался в моей прежней газете в Стокгольме. Там мне удалось опубликовать всю смачную историю без сокращений.
На следующий день Дан появился в редакции и разыскал меня. Бросив газету мне на стол, он спросил, не я ли все это написал. Приготовившись к обычному в таких ситуациях недовольству, я коротко кивнул.
– Давай делиться. Фифти-фифти!
Я подумал, что мужик сбрендил, но он настаивал на своем.
– Тебе, небось, отвалили деньжат за твою статейку. Я требую половину.
Я вежливо попросил его пойти куда подальше. Тогда он вдруг изменил тон и намекнул, что мог бы снабжать меня другими новостями, где он необязательно лично замешан.
Таким уникальным образом был заложен фундамент нашей дружбы – если можно здесь употребить такое положительное слово. Дан воспринимал меня как друга – вероятно, единственного друга мужского пола в этом городе. Но чувства не были взаимными: временами меня отталкивали его высокомерие и самовлюбленность. Однако цель оправдывает средства. Как репортер криминальной хроники я не мог отказаться от услуг болтливого полицейского.
Теперь Дан снова вернулся к службе и плевать хотел, о чем там шепчутся у него за спиной. Выявлял тех, кто неправильно припарковался, отыскивал украденные машины и составлял безукоризненные протоколы как ни в чем не бывало. А также снабжал меня подробной информацией о каждой мелочи, происходившей в полицейском управлении. Больше всего ему нравилось самому быть героем дня. В этом случае он наседал на меня, чтобы я передал новость по телефону в национальное издание.
Ничего удивительного, что он расстроился, когда в очередной драме ему не досталось даже роли статиста.
– Густаф уже пришел?
Я покачал головой:
– Наш уважаемый секретарь редакции никогда не появляется раньше десяти, зайди позже.
– К черту, – зевнул Дан. – Я на ногах с часу ночи, должен пойти домой поспать. Подозреваю, что и нам, рабочим лошадкам, в ближайшее время придется изрядно попотеть.
– Ты знаешь, я всегда открыт для новой информации. Хоть ты и не принадлежишь к внутреннему кругу, наверняка знаешь что-то такое, что Кислый Карлссон скрывает от прессы.
Дан аж зарделся от комплимента.
– Ты знал Ингу Бритт Экман?
– Назови мне хоть одну девушку, которую я не знаю в этой дыре, – мерзко ухмыльнулся он. – Кроме того, Инга Бритт была лакомый кусочек. Формы хоть куда. Милая и симпатичная, пока не повстречалась с этим придурком, за которого потом вышла замуж. Но ведь бабы падки на мышцы.
– И на военную форму, – вставил я.
– А у него было и то и другое, – закончил Дан.
Сняв свои большие белые перчатки, он достал из внутреннего кармана форменной куртки свернутый листок бумаги.
– Передай, пожалуйста, это Густафу, а я пошел. Это вчерашние результаты ежемесячных стрельб.
Я