Половинный код. Тот, кто убьет. Салли Грин
приемлемым, сообщает, что я отстранен от занятий, и велит мне возвращаться в класс. Подобные процедуры ему явно не впервой, так что на все про все уходит меньше пяти минут.
Придется идти в класс. А компьютерные технологии еще не кончились.
– Нет. – Слово срывается с моего языка раньше, чем я успеваю подумать.
Мистер Браун спрашивает:
– Что?
– Нет. В тот класс я не пойду.
– Мистер Тейлор тебя проводит.
Мистер Браун считает, что все сказал, поэтому поворачивается к компьютеру.
Мистер Тейлор, кряхтя, поднимается со стула.
Я толкаю его обратно.
– Нет.
Я поворачиваюсь и выхватываю клавиатуру из-под рук мистера Брауна, которые остаются висеть над лакировкой стола. Я с размаху въезжаю клавиатурой в бок компьютеру и сбрасываю оба предмета на пол.
– Я же сказал «нет».
Не вставая, мистер Тейлор снова хватает меня за запястье и рывком подтаскивает к себе. Я не сопротивляюсь, но по инерции разворачиваюсь, врезаюсь в него и мы оба валимся на пол. Мистер Тейлор машет руками, как крыльями, точно хочет вернуть нас в исходное положение. Но так не бывает. Зато я теперь свободен, и посадка у меня мягкая, чего не скажешь о мистере Тейлоре.
Я встаю на ноги и выхожу из кабинета директора.
Я не уверен, что сделал достаточно для того, чтобы меня исключили из школы, поэтому в приемной секретарши я хватаю стул и вышвыриваю его в окно, после чего бросаюсь к выходу, включая, по ходу дела, пожарную сигнализацию. Ну а на улице, на всякий случай, хватаю стул, который не разлетелся на части, и высаживаю им лобовое стекло директорской машины.
Когда я прихожу домой, меня уже ждет полиция.
Мне все-таки приходится вернуться в школу, но лишь один раз, чтобы извиниться перед мистером Тейлором и мистером Брауном. Почему-то извиняться перед Коннором мне не нужно. Бабушка ворчит из-за того, сколько теперь надо заполнять бумажек, которые приносят инспектора по надзору за несовершеннолетними. Я должен отработать пятьдесят часов на общественных работах.
Таких, как я, четверо, и мы вместе убираемся в каком-то спортивном центре. Мне кажется, что, когда делаешь что-нибудь – пусть даже убираешься, – время идет быстрее, но Лайам, самый старший из нас и давно поднаторевший в служении обществу, даже слышать об этом не хочет. Первый час рабочего дня мы проводим, делая вид, будто ищем ведра и тряпки; то есть это я делаю вид, а Лайам просто бродит, что-то напевая. Потом мы выходим на улицу отдохнуть и покурить. Я никогда раньше не курил, но вот Джо у нас эксперт: он умеет пускать колечки, и еще колечки через колечки. Он учит меня всему, что умеет.
Периодически мускулистый парень, который работает в спортивном центре на рецепции, выходит во двор и велит нам идти внутрь, убираться. Мы не обращаем на него внимания, и он уходит.
Я почти все время сижу во дворе, курю и слушаю болтовню остальных.
Лайама не раз