Колючая изгородь: повести и Карабахские были. Тельман Карабаглы
придете возьмете».
Однажды утром я тоже подошел к собравшимся под репродуктором. Диктор говорил что-то с необычным волнением. Я не разобрал, о чем шла речь, и спросил у одного старика:
– Дедушка, что он сказал?
А тебе зачем знать? Беги-ка в школу да учись лучше!
Но я все-таки что-то понял из того, что говорил диктор. Он повторял: «Москва… Вокруг Москвы…»
В классе никого не было. Видать, рано я пришел. Побежал взглянуть на школьные часы. Без десяти восемь… А где же тогда ребята? Вдруг услышал голоса из учительской, толкнул дверь.
Наша учительница Микинат лежала на диване, а учителя и ребята стояли рядом. «Наверно, заболела», – подумал я. Но мой дружок Абульфат шепнул на ухо:
– Сегодня по радио передали, что Панах-муэллим геройски погиб под Москвой. Посмертно ему присвоено звание Героя Советского Союза.
А я-то думал, все наши бардинцы победят и вернутся домой живыми-здоровыми. Как же так случилось?!
Получив хлебный паек, мы разбрелись по домам. Наверно, и завтра уроков не будет. Микинат-муэллима не сможет, конечно, прийти в себя. На следующий день, не приготовив уроков, я отправился-таки в школу, надеясь, что получу паек и вернусь домой. Но я ошибся. Микинат-муэллима была в классе и проверяла наши тетради. Сев на свое место, я тут же стал листать учебник родного языка. Честно говоря, не читал, а просматривал. Учительница спросила: «Кто хочет отвечать?» Все подняли руки, и я тоже. Встретившись со мной взглядом, она вызвала меня к доске. С грехом пополам ответил я урок. Когда возвращался на место, зыркнул в журнал. Напротив моей фамилии стояла отметка «хорошо». Сел и порадовался.
В новогоднюю ночь город погрузился во мрак. Маскировка – окна всех квартир завешаны одеялами, паласами.
От брата наконец получили письмо. Его часть находилась под Москвой. Он писал, что мечта фашистов лопнула. Они надеялись 7 ноября торжественно пройти по Красной площади. Но не получилось. Красная Армия поддала немцам такого жару, что они драпают не оборачиваясь.
От радости не знал, что делать. Думал: «Наверно, в этих боях и мой брат участвовал, показал себя героем». Хотелось выйти из дома и на всю улицу кричать: «Люди! За разгром фашистов под Москвой мой брат медаль получил!» Но потом подумал: а почему медаль? Орден, вот как! И еще подумал: а волосы у брата отросли или все еще совсем короткие?.. А какие у него черные блестящие волосы! Когда расчесывал, они ложились волнами.
В новогоднюю ночь пошли к соседке тете Нюре, у нее на фронте два сына. Сама работала медсестрой в больнице.
Тетя Нюра стала крутить ручку патефона, поставила пластинку, но иголка, видно, была старая, заедало, не могла перескочить на дорожку – то и дело повторялось, обрываясь на половине, одно и то же слово. Тогда тетя Нюра вытащила иголку из мембраны, потерла ее о стенку графина, снова пустила патефон. Все шло хорошо, а потом игла споткнулась на том же месте. Нас,