ОстанкиНО. Артур Кангин
опустил голову Рубинович. – Вот вам и снится, что вы бомж. А этот субъект мечтает разбогатеть. Отсюда его и райские сны.
– Так что же мне делать?! – возопил миллиардер. – Не может же это продолжаться вечно?!
– Вечно? – усмехнулся язвительный старичок. – Вам просто на день нужно поменяться местами. Пусть этот маргинал поживет, как вы. Пусть почувствует себя владельцем телеканалов, вилл, яхт, топ-моделей. А вы, только не гневайтесь, поваландайтесь в его шкуре.
– И что? – сглотнул слюну богач.
– Вас отпустит ваш сон.
– А мой райский сон?! – перестал ковырять в зубах Моня Абрамович.
– А вы, то есть, ты, тоже перестанешь его видеть.
– Я не согласен! – нахмурился Моня.
– После опыта я с тобой расплачусь, – усмехнулся магнат.
Моня наяву проснулся в пышной постели.
Позвонил в золотой колокольчик.
Потом ущипнул, не веря своему внезапному счастью, гаитянку за попу.
Испил арабский кофе из серебряной чашки.
Вдруг испытывает могучую эрекцию.
Член его, весь изборожденный синими венами, так и рвётся в поднебесье.
Еще раз, чувствуя сладостное томление внизу живота, звонит в колокольчик.
На зов тотчас являются мисс Гонконга, Бразилии и Парагвая.
Объяснять этим элитным развратницам ничего не надо.
Моня только откидывается на шелковой простыне.
Языки, вагины, анусы принимаются с веселой яростью делать свое привычное дело.
Моня стонет и мечется, рвет ногтями шелк простыни.
Сперма взлетает под лепной потолок с порхающими херувимами.
Затем он, как карапуз, плещется и резвится в бассейне. Вкушает жареных на углях полосатых королевских креветок. Пьет бургундское. Под хмельком целый день катается на яхте под алыми парусами.
Засыпает он на золотом песке пляжа, откуда бережно переносится в опочивальню заботливыми лакеями.
А сон ему снился просто омерзительный, жуткий.
Грезилось ему, что он – бомж, влачащий голодное существование.
Вот он обломком кирпича забивает крысу и несет ее за хвост к костру из картонной рванины. А вокруг холодная тьма, отчаянье, смерть.
Михаил же Абрамов провел целый день, исполненный ужаса и внезапных хлопот.
Из городка богачей его прогнала милиция.
И не мудрено! Ошметки одежды Мони Абрамовича жутко смердели.
Затем он бродил по свалке в поисках еды.
Не нашёл!
Зато в перелеске забил булыжником парочку чумазых воробьев. Обмазал их глиной, испек в костре. Пригодилось чтение приключенческих романов.
На свалке раздобыл рваный, прописанный, прокаканный спальный мешок. Залез в него и, переваривая воробьиный ужин, тут же заснул.
Но снились ему не его родовой замок, не шелковые простыни и похотливые мисс.
Грезилось ему, что он космонавт. Капитан корабля! Он смело бороздит межзвёздное пространство.
Корабль подлетает