Атаман Войска Донского Платов. Андрей Венков
половины – казаки, но лошадей, как и под Очаковом, мало. Попередохли лошадки.
Огляделись донцы, запорожцы, новонабранные екатеринославцы и малороссияне. Никогда еще вместе столько казачьих полков не сгоняли. Собрались многочисленные Иловайские: Иван, Григорий и Степан Дмитриевичи и Николай Васильевич. Одного Павла Дмитриевича не было. Поручил ему Потемкин доводить до ума полк Булавы, Великого гетмана, из новоизбранных малороссийских казаков (впоследствии Полтавский легкоконный). Кого только в те годы в казаки не верстали! Бобылей, и тептярей[72], и ямщиков, не говоря уже о природных реестровых малороссиянах. Сам Потемкин объявлен был Великим гетманом Малороссийских и Черноморских войск, и лестно ему было, чтоб племянник донского атамана ему личный полк вымуштровал. Так что ушел Павел Иловайский, а полк свой брату Ивану передал. С Иловайскими были Григорий Хохлачев, Михаила Хопрянинов, Филипп Филатов и Федор Кутейников.
Василий Орлов, старший из всех казаков чином, привел под Измаил Степана Кутейникова, Петра Грекова, Федьку Миллера, Красновых отца и сына и Денисовых ребят, Адриана и Логгина.
И Платов Матвей Иванович, походный атаман потемкинской армии, явился под Измаил с братьями Степаном и Петром, племянником Иваном, верным Иваном Родионовым и сыном его Марком, со Степаном Грековым, с Семерниковым, Чернозубовым, Погореловым, Сычевым, Гревцовым. Из Войсковой Канцелярии явился в полк к Степану Платову поручик Данила Власов и сразу же стал отличаться. С Бугским полком пришел Иван Поздеев.
Был под Измаилом Андрей Мартынов с Василием Быхаловым, был Данила Арехов. Этот за пленного трехбунчужного пашу возведен был в капитаны и золотой крест получил, но под Килией снова отличился, трех пленных взял, байрактара убил, но сам получил турецким копьем рану в ягодицу. Казаки смеялись: «Это нарочно, Данила, чтоб ты не скакал».
Ивана Бузина, геройского казака, не было, послали его в Харьковскую губернию из мещан казачий полк формировать, но прибыл его старший сын Панкрат, капитан, зачисленный в пешую полуторатысячную команду. А писучего Черевкова сам Андрей Мартынов отправил из полка «во внутреннее распоряжение Екатеринославского Войска».
Особняком держались запорожцы, называемые теперь «Верными черноморскими казаками», со своими атаманами.
Дрались казаки с турками у Килии. С 6 октября начались шермицели под Измаилом. 10 ноября выдержали настоящее сражение, загнали турок обратно за стены. 24 ноября подошел Гудович, устроил бомбардировку и предложил туркам сдаться. Турки ответили насмешливо: видели, что у русских осадной артиллерии нет. Гудович собрал военный совет, спросил, что делать. Совет решил уходить на зимние квартиры, о чем Гудович и отписал светлейшему в Бендеры. Светлейший Гудовича сместил и отправил на Кубань, где он немало отличился, а под Измаил прислал Суворова.
Суворов вернул уходившие от Измаила войска с полдороги, обещал, что будем штурмовать. Не верили казаки особо, видели по опыту, что орудия слабые, крепость
Здесь: различные социальные группы, преимущественно тюркских и финно-угорских народов.