Запретная любовь (сборник). Дмитрий Емец
Зина и Половинкин уходили «пройтиться». Нюта читала у себя в конурке под светом тусклой хозяйской лампочки. Герман сидел во дворе и штудировал научные книги.
И никакого дела друг до друга им не было – это было так очевидно, что никто из них не старался произвести хоть какое-то впечатление на другого.
Ночью Зина жарко шептала, что Половинкин «почти готов», дело продвигается, и они уже целовались.
– После этого он обязан жениться, – смеялась Нюта, – а твое дело его в этом убедить!
Каникулы пролетели быстро, и вот они снова в поезде, а поезд идет в Москву. Нюта смотрела в окно и думала о том, как бесполезно пролетает ее жизнь – вот так же, как придорожные полустанки, как села с пышными палисадниками, как бабы, стоящие вдоль полотна и машущие проходящему поезду.
Она опять загрустила и поняла, что любовь никуда из сердца не делась, и никуда не делась печаль, и боль осталась – такая же щемящая, все еще сильная…
Она легла на полку, отвернулась к стене и заплакала.
Зина и Половинкин, обнявшись, стояли в коридоре и о чем-то шептались.
А Герман подошел к Нюте и погладил ее по волосам.
– Все будет хорошо, – шепнул он, – я тебе обещаю.
А она – от этого внимания, понимания и человеческой, внимательной нежности – расплакалась пуще прежнего.
Он вышел в коридор и прикрыл за собой дверь купе. Она была ему за это благодарна и подумала, что он хороший человек и прекрасный друг.
Встреча с родителями и запах маминых пирогов и родного дома – в эту минуту она ощутила такую радость и такое счастье, что долго не могла наговориться и все целовала мать и обнимала отца.
Вечером к ней зашла мать и, погладив ее по голове, тихо спросила:
– Ну, что? Отпустило?
Она дернулась под ее рукой и резко и сухо спросила:
– Что именно? Что ты имеешь в виду?
Мать растерялась и смущенно пролепетала:
– То, что тебя мучило…
– А человека всегда что-то мучает! – дерзко и с вызовом ответила Нюта. – Например, совесть. Или обида. Или чувство вины!
– Ну, тебе как-то… Еще рановато… – вздохнула мать. – Особенно про вину и обиду…
Нюта не ответила и отвернулась к стене. Мать вышла из комнаты и тихо прикрыла за собой дверь.
И опять нахлынула такая тоска, снова затопила сердце, окатила горячей волной, сдавила горло.
Ни на один день она не переставала думать о нем. Только с каждым днем его лицо становилось все более расплывчатым, словно немного размытым, нечетким, как детская переводная картинка.
И голос его она почти забыла – вернее, помнила так отдаленно, так приглушенно, словно издалека. А запах табака и «Шипра» остался ярким, почти назойливым. И она тут же улавливала его у прохожих мужчин и останавливалась, оборачивалась им вслед.
Свадьбу Зины и Половинкина назначили на осень последнего