Ex oriente lux! Ориентация по странам света в архаических культурах Евразии. А. В. Подосинов
характер причина, – это абстрактно-спекулятивный подход к проблеме, не учитывающий, во‑первых, изменчивости исторического бытия, а во‑вторых, его многослойности. Я имею в виду стремление большинства исследователей, исходя из одного факта ориентации в одной сфере жизни, запечатленного в одном виде источников, приписать всей культуре на протяжении всей ее истории одну, единую, универсальную «национальную» ориентацию, будто бы пронизывающую собой все области астрономо-теоретической, геокартографической, религиозно-мифологической и бытовой ориентационной теории и практики (так, Фротингем говорит о «system of orientation, adopted by a nation» – Frothingham, 60 et passim).
На мой взгляд, такая точка зрения грешит недостатком историзма и метафизичностью. Уже априори следует предположить сосуществование разных и к тому же гетерогенных систем ориентации в разных сферах жизни общества. Трудно представить, чтобы составитель карты пользовался той же ориентацией, что и жрец, выполняющий определенные обряды в храме у алтаря, путешественник-купец ориентировался так же, как гадающий на печени маг, а хижина крестьянина планировалась и строилась в той же ориентационной системе, что и городской храм, да и, как выясняется, храмы, посвященные разным богам, часто имели различную ориентацию в рамках одной культуры.
Уже Таллквист различал в историко-лингвистическом материале по ориентации следы присутствия нескольких ориентационных систем, имеющих различное происхождение.
Разумеется, главной была ориентационная система, основанная на солярно-теологическом принципе, связанная с движением солнца и укорененная почти во всех древних культурах. Так, этимологический анализ названий стран света в различных языках показывает, что многие названия образованы от различных стадий движения солнца (см. например, «восток» и «запад» в русском, ἀνατολή, δυσμαί, μεσημβρία, Ἀπηλιώτης в греческом, oriens, occidens, occasus, subsolanus в латинском, восток как Morgenröte в немецком; ср. ἠώς и Aurora).
Солярная ориентация дополнялась астральной, которая изначально имела большое значение для тех, кто должен был ориентироваться ночью: номады южных пустынь предпочитали двигаться ночью во время прохлады, охотники должны были охотиться также и ночью, по звездам должны были ориентироваться мореплаватели во время ночного плавания и т. д. Ниссен вообще склонен приписывать большее распространение ориентации по звездам южным народам; по его мнению, по мере продвижения на север все сильнее заметно влияние солярной ориентации (Nissen, Orientation, 27–28; об астрономической ориентации у многих народов см.: Stephan, Ortung, 3–31).
Наряду с номинацией в соответствии с солярно-астральной ориентацией, многие названия стран света несут в себе следы иного, вероятно, для данного ландшафта и климата более характерного явления, служившего ориентиром для местного населения. Таким ориентиром могли быть берега морей и рек, горы, ветра, край тайги, пустыни, направление сезонных миграций птиц и т. д. Будучи первоначально самостоятельными, не связанными с солярным циклом ориентирами, они со временем интегрировались