Новичкам везет. Эрика Бауэрмайстер
бабушкины вещи на память – отговорилась тем, что квартирка слишком маленькая. Но, зайдя на кухню, пока остальная родня все еще сидела на заднем дворике, увидела на столе миску и унесла с собой.
Замешаю-ка я горе-хлеб в ворованной миске, ухмыльнулась Дария. Она поделила закваску на четыре части и переложила одну четвертушку в миску.
Тесто было слегка сероватым. Дария добавила соды и только потом сообразила, что лучше бы – пекарского порошка. Она вывалила всю массу в форму, сверху чуток присыпала корицей и засунула в духовку, а через сорок минут вытащила хлеб – благоухающий, дивный, всепрощающий.
И что, теперь все заново? Дария задумалась над полученным от Кейт заданием. Снова кому-то что-то доказывать? Она тогда даже отнесла Кейт кусок самодельного горе-хлеба. На красной – символ исцеления – тарелке, которую сама слепила.
Иногда от подруг одни хлопоты, оно того не стоит. Она согласилась на эту авантюру – сделай-то-что-тебя-больше-всего-пугает – в надежде на что-то необычное: прыгнуть с моста на канате, заняться любовью на яхте. Не дождетесь. Кейт ненавидит лодки. «Научись печь хлеб», – чего еще ждать от Кейт.
В гончарной мастерской Дария разорвала пластиковую упаковку – надо подготовить глину к работе.
Дария объясняла всем, что непредсказуемость досталась ей от рождения, потому что зачали ее совершенно неожиданно – после празднования шестнадцатилетия старшей сестры Мэрион. Как мать сподобилась так оплошать? Дария с малолетства знала, что ни любовь, ни мечта поглядеть в чистые глазки новорожденного младенчика отношения к делу не имели. Наверно, во всем виноваты долговязые подростки, источающие гормоны, – гормоны и срикошетили. Может, к ее рождению все-таки имела отношение страсть – хотя вряд ли. Но мать об этом как-то не спросишь.
Дария часто называла мать святой покровительницей вечного разочарования. Дария представляла себе мать – вот она с распростертыми объятиями встречает орды унылых, озлобленных критиканов, прижимает их к своей широкой груди. Она уж научит важнейшим жизненным умениям: как погасить последний лучик надежды, как заметить любой недостаток, даже высосанный из пальца. Однажды Дария подслушала разговор матери с подругами – вторую дочь на свет производила, словно кактус рожала. Понятно, с годами ничего не изменилось.
Дария взяла тонкую прочную проволоку с двумя деревянными рукоятками на концах и принялась резать застывший, твердый куб глины. Выбрала один кусок, взвесила на руке, почувствовала, как влажная поверхность липнет к рукам. С размаху шмякнула на доску, приминая ребром ладони, большими пальцами. Кончиками пальцев отодрала красновато-коричневую массу от доски, повертела, снова со всей силой бросила на доску. Плечи, локти, запястья – энергия от рук передается глине. Размять, перевернуть, размять, перевернуть, и чтобы внутри не осталось ни единого воздушного пузырька – а то ваза лопнет при обжиге.
Единственным приятным воспоминанием детства была Мэрион. Дария еще только