А степь шумела. Елена Александровна Дубровина
а Эвелина та еще зараза. Как вспомню, что она на свадьбе говорила!
– А где они сейчас?
– Все трое у Семена, но ночевать тоже приедут сюда. Сказали, что рано утром тронутся в путь. Так что мы завтра на кладбище уже сами, как положено.
– Блин, да что же это за отношение! – не выдержала Марина. – Я все ей выскажу, пусть хоть слушает, хоть нет!
– Не надо, Мариш. – попросил Дмитрий Васильевич. – Это ни к чему не приведет, а Семену будет только хуже. Да и мне тоже. Не тот сегодня день, чтобы ругаться. Пусть едут с Богом и будут здоровы.
– Хорошо. – неохотно согласилась гостья. – Как скажете.
Поздно ночью Марина проснулась от холода. Она посмотрела на термометр, такие хозяин дома размещал почти в каждой комнате, он показывал двадцать градусов. Женщина поняла, что неприятное ощущение скорее всего вызвано высокой температурой и симптомами простуды, подхваченной вероятно при долгом стоянии на кладбище. Она решила спуститься на кухню, чтобы выпить горячего чая, а возможно и поискать жаропонижающее средство в аптечке, которую Варя всегда держала в шкафчике в ванной. Ее отец не изменил этого порядка, даже когда она переехала в новый дом.
Подходя к кухне, женщина услышала приглушенные голоса. Она сомневалась, стоит ли подслушивать, но нерешительность улетучилась после одной фразы:
– Ты не сможешь скрывать это вечно? – говорила Эвелина Максимовна.
Марина подкралась ближе и напрягла слух. Эвелина продолжила:
– Да и вообще, какого хрена, сынок, ты будешь здесь делать? Сгниешь в этом гребаном колхозе и свой талант погубишь. Жить-то хоть где собираешься?
– Ему же в наследство дом достался. – Марина услышала тихий голос Виталия Сергеевича, отца Семена. Скромность и некоторая замкнутость делала его совсем непохожим на некогда успешного столичного бизнесмена. Молодая женщина не очень хорошо их знала, но уже давно пришла к выводу, что фактически главой этого семейства являлась мать.
– Да, мам, Дмитрий Васильевич планирует отказаться от своей части, дом мой, мы с ним уже говорили об этом – подтвердил, Семен.
– Быстро же ты сориентировался! Ее и закопать не успели, а ты уже наследство оттяпал. – в голосе Эвелины послышалась усмешка и совершенно неуместная гордость. – Но как же лечение, идиот?!! Мы говорили с доктором, с Яковом Абрамовичем. Он сказал, что тебе никак нельзя без лекарств, все может повториться, как тогда! Ты хочешь, как когда, сынок?
– Как тогда не будет, мама, мне не четырнадцать! И говори тише, ты всех разбудишь!
– Да ради чего ты это делаешь? – не унималась мать, – Что тебя здесь держит? Я понимаю, раньше была жена, но теперь ее нет, ты свободен! Так поедем домой, вернем твое здоровье, вернем перспективы!
– Мне больше нечего сказать, мам.
После минутной паузы, во время которой в тишине слышалось только тяжелое дыхание сбитой с толку и рассерженной Эвелины, она продолжила:
– Ты должен