Суперопер. Сергей Красов
нажмёшь одновременно на красный и зелёный, – вот так, – включится микрофон. Беспрерывной записи хватит на два часа. Микрофон чувствительный, если будет в кармане, всё равно будет нормально записывать. Отключается чёрным, – вот так. Когда включать, сам сообразишь. Береги её, техника дорогая, старайся лишний раз не светить. И ещё запомни: ты сам не должен фигурировать в уголовном деле. Ни потерпевшим, ни свидетелем, сам подумай, в каком статусе мы сможем тебя предъявить суду? Как засланного казачка? Старайся фиксировать других. А показания мы потом подчистим, чтобы тебя не упоминали.
Майор замялся, оглянулся и ещё больше понизил голос:
– В случае форс-мажорных обстоятельств идёшь к дежурному офицеру и требуешь немедленно связаться со мной. Запомни, на всякий случай, мой домашний телефон. Он простой: двадцать, тридцать, сорок. И адрес: Некрасова пятнадцать, квартира сорок два. Это недалеко от части. Надеюсь, до форс-мажора не дойдёт. Твоё дело – зафиксировать два-три случая, которые потянут на уголовное дело, подготовить свидетелей, чтобы они потом не отказались от своих показаний.
– Всё понял, товарищ майор, а что с машиной?
– Да, ничего, сейчас ручкой крутанёшь для вида, а я стартером.
Ничего себе – для вида! Макар весь вспотел, пока прокручивал заводной рукояткой двигатель с выключенным зажиганием. Наконец, майор сжалился и помог стартером. Движок схватил сразу и заурчал ровно, без перебоев.
Макар сунул заводную рукоятку на пол кабины, майор громко крикнул: «Спасибо!» и укатил.
Наконец, карантин влился в подразделение. Макар попал в аэродромно-технический взвод (АТВ), его закрепили за автомобилем на базе ЗИЛ-164 предназначенным в основном для уборки снега на взлётно-посадочной полосе. Впереди автомобиля был подвешен ковш, как у бульдозера, внизу – металлическая щётка, вместо кузова – железная бочка. Называлась эта техника КПМ – 64 (комбинированная поливомоечная машина).
Во взводе был один единственный «старик», который служил последние пол года, по фамилии Порошин, кличка Прошка, невысокого роста, худой, с какой-то постоянной тоской в глазах. К молодым он не придирался, занимал самое почётное спальное место во взводе – нижняя койка, крайняя возле окна.
Погоду во взводе строили «помазки» – солдаты, отслужившие год. Но и от них каких-либо грубостей призыв Макара не ощущал. Конечно, мытьё полов каждое утро в «кубриках», которые занимал взвод, было обязанностью молодых. Это само собой разумеющееся правило. Также, как и ходить в наряды: на кухню, в караул, на КПП и другие.
«Помазки» рассказывали молодым о безобразиях, которые творились в этой воинской части совсем недавно. Макар, услышав, даже присвистнул про себя: такого беспредела даже в колониях не было. Например: захотелось «деду» среди ночи в туалет, он поднимает пинками молодых, и те несли его на руках в туалет и обратно. Одного спящего молодого выкинули вместе с койкой со второго этажа, –