Автострада до Рая и Ада. Чёрный Июль
через минуту здесь будет Бьёрн, – Ллойд демонстративно взглянул на часы. – А ты знаешь, он человек не особо сговорчивый, в некоторой степени склонный к агрессии и насилию…
Девушка невольно вся сжалась, чувствуя, как по спине заскользил вязкий текучий холодок. Вне всяких сомнений она понимала, что хуже, чем Ллойд монстра ни в каком долбаном Аду не сыщешь, и что, конечно же, все, что когда-либо мог и еще может сотворить Бьёрн, он творил и будет творить исключительно с отмашки этого гребаного гибрида Карла Лагерфельда1 с Джозефом Джамейлом2. Однако все же первобытная жестокость Бьёрна, смешанная с ледяным хладнокровием, пугала ее куда сильнее трикстерной многоликости Ллойда, и Клэм ничего не могла с этим поделать. Слишком уж сильно напоминала эта ядерная смесь ее ненавистного, то бешеного, то полностью игнорировавшего существование дочери папашу.
– Мне кажется, не стоит останавливать его, если он вдруг вспылит, как ты думаешь? – Ллойд вновь очень характерно для своей манеры общения наклонил голову вбок, и Клэм испытала растущую неприязнь к его проклятым очкам.
– Пусть немного расслабиться человек. Ты уже столько раз заставляла нас тратить бензин и свое драгоценное время, выслеживая тебя по всему городу. Мы уже порядком подустали. Хотя сделка была крайне выгодной. К тому же, мы были с тобой честны, а ты вот так подло воспользовалась нашей неосведомленностью ай-яй-яй… – Ллойд осуждающе зацокал языком, и в этот самый момент на выезде из города показались огни черного тонированного Шевроле. Клэм дернулась, словно ее стеганули по спине плетью, а губы Ллойда ласково зазмеились – он знал, он видел людские слабости наперед.
– Да подавись ты! – пронзительно воскликнула Клэм, не в силах смотреть, как зловещий автомобиль неумолимо приближается, слепя ее на пару порядков сильнее, нежели шестигранные очки Ллойда.
Бледные в чешуйках губы шепнули нужные слова, и на ладошку Клэм прямо из воздуха капнула круглая металлическая монетка, источавшая мягкое насыщенно-синее сияние.
– Прорезь в виде креста, – твердо произнесла Клэм, демонстрируя мужчине реверс зажатого меж пальцами жетона, хотя ее увлажнившиеся глаза и белое, как мел лицо ясно говорили о том, что из-за накатившего перепуга девушка всего в шаге от нового бегства или глупости. – Возьми, проверь. Ego do tibi!3
Она бросила ему жетон, и мужчина, несмотря на разделявшее их расстояние, ловко поймал его одной рукой, словно паукохвостая гадюка, хватающая птицу в броске. Крепко сжимая жетон в кулаке, Ллойд шумно втянул носом воздух, будто занюхивая вместе с этим вдохом какие-то неведомые возможности, кои